«Набираю в рот, но не глотаю»: бард Юрий Кукин надирался оригинальным способом
- Бардовская тусовка меня почему-то чуралась. Подружился я только с автором песен «А я еду за туманом» и «Ах, гостиница моя» Юрой Кукиным, который тоже не очень ладил с коллегами по цеху, - вспоминает Михаил Шелег. - Однажды мы приехали с группой бардов в город Волжск. Поселились в гостинице. И Юра сразу предложил мне пройти в его номер. Тогда уже вышел антиалкогольный указ. А у Кукина на столе стояли коньяк, шампанское, пиво. Мне он предложил на выбор любой из напитков. А себе налил в стакан немножко коньяка, полстакана шампанского, полстакана пива и начал размешивать ложечкой, чтобы вышли пузырьки.
- Зачем ты это делаешь? - удивился я. - Получится же бормотуха.
- А я бормотуху и делаю, - огорошил меня Юра. - Люблю портвейн «Агдам» и подобные напитки. А где их сейчас купишь?
Потом учил меня, как надо пить, когда уже не лезет, а еще рюмка осталась.
- Я встаю на стул и набираю напиток в рот, но не глотаю, - объяснял он. - А потом прыгаю со стула, и в момент приземления изо рта все само пролетает внутрь.
Еще мне запомнился рассказ Кукина, как в 70-х он выступал у кого-то на юбилее в Колпино вместе с «королем подпольной песни» Аркадием Северным. Сразу с ними расплатиться юбиляр не смог. Попросил приехать за деньгами через три дня.
После выступления они зашли в кафе неподалеку. Вокруг Северного сразу собрались поклонники. Начали наливать любимому певцу. В какой-то момент Кукин ему сказал:
- Мне пора домой. Аркаша, поехали!
- Нет, я еще немного задержусь, - отказался Северный.
Три дня спустя Юра вернулся в Колпино. Получил свой гонорар. И решил снова зайти в кафе, где они сидели с Аркадием. Каково же было его удивление, когда он увидел там Северного.
- А я никуда и не уезжал, - объяснил Аркадий. - С тех пор так здесь и сижу.
Махинации Звездинского
- В начале 90-х я решил написать книгу о Северном. Как выяснилось, роковую роль в его судьбе сыграл Миша Звездинский. При советской власти он проводил в подмосковных ресторанах подпольные концерты. Приглашал туда и Аркадия. Но не рассчитался с ним. Аркадий от расстройства запил. И это привело к его гибели, потому что он тогда был «подшит».
Звездинского всю жизнь кормили махинации. Уже в годы перестройки он объявил себя автором «Поручика Голицына» и многих других ранее запрещенных песен. Его не смущало даже, что авторы некоторых из них были хорошо известны и еще пребывали в добром здравии. Однажды я вел бардовский концерт в БКЗ «Октябрьский» с участием Звездинского.
- Я знаю, что в Ленинграде любят песни про белогвардейцев, - сказал он публике. - Хотел бы спеть вам новую, которую сочинил буквально перед выездом сюда.
И запел романс Александра Дольского «Господа офицеры, голубые князья» из фильма «Трактир на Пятницкой». А Дольский тоже участвовал в этом концерте и находился в гримерке. Услышав через репродуктор слова Звездинского, он с красным от ярости лицом прибежал к сцене и хотел набить ему морду. Поняв, что дело пахнет скандалом, Миша поспешно сбежал из «Октябрьского» через тайный ход под сценой. Дольскому так и не удалось его догнать. Менее агрессивный Лобановский, чьи песни Звездинский тоже выдавал за свои, пытался с ним судиться, но столь же безрезультатно.
