Автора хитов Киркорова и Распутиной Леонида Дербенева погубили целители
- Леонид Петрович появился в моей жизни в начале 90-х, когда ко мне переехал Ободзинский, - поведала Анна Альбертовна. - Валерий Владимирович к тому времени давно не выступал. Я мечтала вернуть его на сцену. А к кому обратиться - не знала.
Как-то по телевизору показывали концерт из Театра эстрады. И я увидела на экране человека с совершенно необыкновенными глазами. Оказалось, это был юбилей Леонида Дербенева. Естественно, я была в курсе, кто он такой. Знала, что Ободзинский в свое время исполнял много песен на его потрясающие стихи - это и «Вновь золото манит нас» из фильма «Золото Маккенны», и «Анжела», и «Мираж» из фильма «Тайник у Красных камней». А с дербеневской песни «Колдовство» началось мое увлечение творчеством Валерия Владимировича. Она меня сразу же покорила, когда я впервые попала на его концерт.
Я подумала: «Может, обратиться к Дербеневу? Не может человек с такими глазами не помочь Ободзинскому». Всю ночь ходила по кухне, как тигр по клетке, и ломала голову - как его найти. На следующий день, когда Ободзинский принимал ванну, зазвонил телефон.
- Можно Валерия Владимировича? - спросил мужской голос. - Это Леонид Петрович Дербенев.
Я, конечно, обалдела и призналась:
- Не поверите, но я всю ночь о вас думала.
Объяснила ситуацию с Ободзинским. И попросила обязательно перезвонить. А вскоре мне позвонил Игорь Наджиев и поинтересовался: связался ли со мной Дербенев. С Наджиевым я познакомилась еще в его родной Астрахани, куда приезжала на гастроли с Аллой Баяновой. Когда Игорь перебрался в Москву, он часто приходил в гости. И встречался у меня с Ободзинским. Судя по всему, Наджиев и сообщил Дербеневу, где можно найти Валерия Владимировича. В тот момент Игорь записывал песни Леонида Петровича к фильму «Мушкетеры двадцать лет спустя». По словам Наджиева, Дербенев потом сказал ему:
- Я поговорил с женщиной, с которой живет Валерий. Похоже, она ему поможет.
Дочка Майкла Джексона
- Мы с Дербеневым стали регулярно созваниваться. У Ободзинского разговоры с ним, как и со всеми, были недолгими:
- Леня, здравствуй! Как дела? Сейчас Аню позову.
И передавал трубку мне. Дербенев поддержал мое желание, чтобы Ободзинский снова запел. Загорелся идеей записать с ним новый диск. Позднее я узнала от Леонида Петровича, что в середине 70-х у него с Валерием Владимировичем произошел конфликт. Ободзинского тогда на телевидении толком не снимали. Ходу нигде не давали. И кто-то посоветовал ему исполнять песни маститых авторов. Мол, они откроют тебе дорогу на экран. Он записал диск с Никитой Богословским. А с Дербеневым, который не был членом Союза писателей, работать перестал. Естественно, Леониду Петровичу это было очень неприятно. Тем не менее именно он в трудные времена протянул Валерию Владимировичу руку помощи. По приглашению Дербенева я приезжала к нему домой. Он давал стихи и говорил:
- Отвези Валерию! Может, что-то выберет для репертуара.
Телефон у него дома не смолкал. Все что-то хотели. Постоянно приезжал ошарашенный муж Маши Распутиной Володя Ермаков. За разговорами забывал, что ему было нужно. Уезжал и снова возвращался.
- Господи, что же за дурак такой! - вздыхал Леонид Петрович.
24 января 1992 года у Ободзинского был юбилей - 50 лет. Праздновали у меня дома. Пригласили и Дербенева. А он привез с собой руководителя компании «Аленький цветочек» Геннадия Снустикова. Этот человек тогда очень много делал для эстрадных артистов. Ларисе Долиной оплачивал проживание в гостинице «Россия». Финансово поддерживал ту же Распутину, Филиппа Киркорова, Вику Цыганову, Игоря Демарина с Ириной Шведовой и многих других. А у Дербенева, которому в то время из ВААП практически перестали поступать авторские отчисления, покупал права на песни, написанные им для Маши и Филиппа. Делал все это Геннадий Константинович абсолютно бескорыстно. Просто любил искусство. Вот такой широкой души был человек.
С подачи Дербенева Снустиков начал помогать и Ободзинскому. Познакомил нас с замечательным аранжировщиком и композитором - бывшим клавишником ВИА «Синяя птица» Димой Галицким. Давал нам деньги на аранжировки и запись в студии. А меня устроил на работу в отдел культуры своего «Аленького цветочка». В ту пору туда как раз пришла Галина Макова с идеей пригласить из США в Россию Любовь Успенскую. Из-за разницы в часовых поясах ей нужно было звонить в нерабочее время. По просьбе Снустикова я привезла Галину к себе домой. И все переговоры с Успенской она вела с моего телефона. А когда Люба приехала в Москву, я размещала ее в гостинице и организовывала съемки клипа «Кабриолет».
Параллельно я занималась Ободзинским. В 1992 - 1993 годах мы записали с Валерием Владимировичем несколько песен Александра Вертинского. А еще две песни на стихи Дербенева - «Синеокая бездна» и «Прощай». Больше, к сожалению, не успели.
Я была одержима и идеей помочь старшей дочке Ободзинского Анжеле, которая тоже хотела петь. Привезла ее к Дербеневу, чтобы он со своим богатым опытом оценил ее способности. Леонид Петрович ее послушал и сказал: «В качестве рекламы надо объявить, что это дочка Майкла Джексона». Анжела и правда была на него похожа. Но насчет ее вокальных данных он тактично высказываться не стал.
Путь к Богу
- Бывало, Ободзинский посылал меня подальше и уходил в свободное плавание. Я переживала, как бы с ним чего не случилось. А Леонид Петрович звонил и подкалывал меня: «Ну, что, наш Толстой вернулся?» Намекал на уход классика из Ясной Поляны.
Шутил Дербенев и по поводу моих вредных привычек. Как-то я похвасталась, что Борис Рубашкин прислал мне из Австрии курительные мундштуки с фильтрами.
- Курить через мундштук с фильтром - все равно что водку через марлю пить, - заявил Леонид Петрович. Сам он на тот момент уже 22 года не брал в рот спиртного и 17 лет не курил.
Темы для разговоров у нас с Дербеневым были самые разные. Например, выяснилось, что он учился на юридическом факультете вместе с моим хорошим знакомым - писателем Гелием Рябовым. Он, как известно, нашел останки расстрелянной в Екатеринбурге царской семьи. Мой папа тоже занимался их поисками. На этой почве завязалось общение семьями. И я делилась с Леонидом Петровичем подробностями раскопок Рябова.
Дербенев был человеком верующим. Посещал, как положено, службы. Бывало, мы разговаривали в воскресенье. И вдруг он резко прерывал разговор: «Всё, я в церковь». Или мы где-то встречались, и я говорила:
- Забыла одну вещь. Надо было вернуться. Но возвращаться не стала, потому что пути не будет.
- Ты уж определись - в Бога веришь или в приметы! - качал головой Дербенев.
Во многом Леонид Петрович повлиял на мой дальнейший путь к Богу. Он ничего не навязывал. Не укорял, что я некрещеная. Но такими замечаниями подтолкнул к тому, что я действительно стала определяться.
«Таких больше не делают»
- Иногда мне приходилось сопровождать Дербенева в поездках по Москве. У него рядом с подъездом находился гараж. Там стояли две машины. Но в начале 90-х движение в столице уже было затруднено. В центре постоянно возникали пробки. Как человек разумный, он понимал, что средь бела дня ездить по городу на машине непрактично, и пользовался общественным транспортом. Правда, в метро уже ориентировался плохо. Говорил мне:
- Надо съездить в одно место. Поехали со мной!
И я подсказывала ему, как лучше построить маршрут.
А когда Леонид Петрович улетал с Максимом Дунаевским в США, я провожала его в аэропорт. Мне тогда довелось наблюдать, как он собирался в дорогу. Через час уже нужно было выходить из дома. Он кидал вещи в чемодан. Давал указания жене Вере Ивановне. А параллельно подбегал к столу на кухне и дописывал какие-то стихи. Вряд ли кто-то из нынешних так бы смог. Таких людей больше не делают.
Мрачное предчувствие
- В мае 1994 года Дербенев и Ободзинский снялись на Первом канале в «Золотом шлягере». Через какое-то время я поехала скопировать запись программы. По телефону обмолвилась об этом Дербеневу.
- Давай переписывай! - мрачно сказал он. - Скоро я умру. Будешь на меня смотреть.
- Да ладно вам, Леонид Петрович! - не приняла его слова всерьез. - Не рано ли вы собрались умирать?
Я не знала, что у него обнаружили онкологию. Он об этом ничего не говорил. Уже потом поняла, что дела плохи. Дербенев перестал звонить. И в гости к себе не пускал.
Насколько я поняла, он пытался лечиться у каких-то целителей. К официальной медицине до последнего не обращался. И 22 июня 1995 года скончался. На его похоронах я не присутствовала: мы с Ободзинским уезжали на гастроли и физически не могли быть в Москве. Но я даже в каком-то смысле этому рада. У меня в памяти Леонид Петрович навсегда остался живой - с этими его необыкновенными глазами.
Только факт
- После смерти Дербенева признают самым выдающимся поэтом-песенником второй половины XX века, и на Площади звезд откроют его звезду.
