Лагутенко увел жену у сироты
%фото.право%
- Мать у меня пила, в 1985 году ее отправили на принудельное лечение, а меня и пятерых моих младших братьев и сестер определили в семейный детдом, находившийся в Акбулаке, под Оренбургом, - начал свой рассказ Саша. - Директором этого детдома была казашка Тазикенова. И руководила нами кнутом и пряником. “Что-то меня вот эти ребята беспокоят, - говорила она кому-нибудь из старших детдомовцев. - Разберись с ними. А мы тебе новые штаны купим”. Потом Тазикенову перевели в Оренбург в школу-интернат N 2. И, чтобы навести там свои порядки, она перетащила с собой самых старших ребят. Там, в Оренбурге, в 1987 году все и началось. Мы - Юра Шатунов, Игорь Игошин, Сережа Серков, Слава Пономарев и я - пытались сделать группу. Играли Барыкина, Лозу, что-то из “Модерн Токинг”. Потом в интернат устроился на работу худруком Сережа Кузнецов. “Ребята, что вы делаете? - сказал он. - У меня куча своих песен. Давайте сделаем их”. Его песни нам сразу понравились. Кузнецов купил старенький магнитофон “Электроника”. Разобрал его и перепаял, чтобы он издавал необходимые ему звуки. Так и записали наш первый альбом. Качество записи, мягко говоря, оставляло желать лучшего. Тем не менее песни Кузнецова сразу покатили. Мы с бешеным успехом выступали в Оренбурге. Потом Кузнецов продал наш альбом за 30 рублей на вокзале. “Пираты”, которые тогда еще считались не “пиратами”, а энтузиастами, сразу же наладили его тиражирование. И за месяц наш альбом разошелся по всему Союзу. Андрей Разин услышал его в такси. Как уж ему удалось нас найти, я не знаю. Но он приехал к нам в Оренбург и сказал: “Ребята, давайте зарабатывать деньги!” Кузнецов отдал ему все права на “Май”. Развести его было несложно. Все-таки Разин был человек из Москвы. И потрясал бумагами от студии “Рекорд” Юрия Чернавского и Игоря Бабенко.%фото.лево%
- Разин писал в своей книге, что в момент его приезда Кузнецов находился под следствием?
- Ерунда! Просто Кузнецов тогда встал поперек горла Тазикеновой. Когда по нам стал рыдать весь Оренбург, ее начала мучать ревность. В этом смысле приезд Разина был как нельзя кстати. Он хотел, чтобы мы уехали в Москву. Но возникла проблема: не было нашего главного солиста Шатунова: он тогда сбежал из интерната. Летом 1988 года Кузнецов сказал мне: “Давай вместо него будешь выступать ты!” Но я отказался. Потом, осенью 1988 года, Шатунова все-таки нашли и привезли в Москву. А следом за ним туда перебрались и мы с Игошиным. Нас умыкнули из интерната без всяких документов. Разразился дикий скандал. Но Разин быстро все замял. Видимо, детдом получил энную сумму денег. А нам для отвода глаз оформили фиктивное опекунство. Разин в то время жил на Лесной улице у прокурорши Фатимы Заурбековны Дзодзаевой. И потом женился на ее дочери. Эта прокурорша и числилась нашей опекуншей. Первое время мы тоже жили у нее вместе с Разиным. А с начала 1989 года у нас начались гастроли…
- Между тем, продюсер Алексей Мускатин недавно рассказывал мне, что уже летом 1988 года у него в Сочи работал Кузнецов с Мишей Сухомлиновым, который открывал рот под фонограмму Шатунова…
- Да, Сухомлинов (его потом застрелили) появился раньше, чем нас привезли в Москву. Это Разин начал плодить “левые” составы. Он опошлил всю идею “Ласкового Мая”. Его заботило только одно - как выжать из этой идеи максимальное количество денег. Одновременно гастролировали три состава: с Шатуновым, с самим Разиным и с Костей Пахомовым из Оренбурга, которого нашел Кузнецов. Наш состав ездил с Шатуновым и с остальными пересекался только на больших сборных программах в Москве и в Питере. Весь 1989 год у Кузнецова шла ругань с Разиным. В итоге Кузнецов ушел из “Ласкового Мая”, забрал меня с Игошиным и создал группу “Мама”. Сережа Серков тоже перешел к нам. С этого момента “Май” начал приходить в упадок.
- Вы хоть что-то нажили за время работы в “Мае”?
- В принципе, получали мы очень хорошо. Работая клавишником, я мог за день заработать несколько месячных окладов простого человека. Но что делать с такими большими деньгами, я не знал. Помню, первый гонорар отправил матери. Она тогда не пила. Но, получив деньги, снова начала пить. Самому же мне тратить деньги было особо не на что. Разве что на рестораны и на такси. Тогда ведь не было ни ночных клубов, ни казино. Даже одеться было негде. Помню, Саша Хлопков из группы “Маленький принц” фарцевал фирменными шмотками, и я у него их покупал по бешеным ценам. Разумеется, не все деньги растрачивались. Я пытался что-то откладывать на книжку. Но, когда была павловская реформа, все мои сбережения пропали.
- Что же ты не построил себе особняк, как Шатунов? %фото.право%
- Понимаешь, дела Шатунова вел его директор Аркаша Кудряшов. Он все-таки был более взрослый человек. А нам-то было по 15-16 лет. Мы о таких вещах не думали. Не думал о них и Кузнецов, который нами руководил. Он чисто творческий человек. Ходит все время в тапочках. Вот разгромить “люкс” в гостинице и потом гордо отдать за это кучу денег - это ему было в кайф! Под его руководством, мы на гастролях то мебель из окон выбрасывали, то переворачивали все в номере вверх ногами
- Интересно, как на вас реагировали признанные звезды советской эстрады?
- Гораздо хуже, чем мы на них. “Май” тогда перебил всем мазу. У “Машины времени” даже была такая песня - “Вместо добрых песен – “Ласковый май”. А вот Виктор Цой очень хотел с нашим Кузей познакомиться, да только не успел. Об этом нам рассказывал его директор Юрий Айзеншпис. Он тогда частенько приглашал нас на сборные концерты в Лужниках. Помню, один раз мы взяли туда наших друзей-наперсточников из Оренбурга. Они сразу же развели за кулисами игру и “обули” половину артистов. Причем, наш Игошин подыгрывал им в роли лоха.
- А какими-нибудь пикантными историями с девушками-поклонницами не побалуешь?
- Да, девушек вокруг нас было полно. Наш администратор Серега Лысов, большой любитель западной музыки, когда поддаст, все время говорит: “Саня, знаешь, за что я люблю “Ласковый май”? Сколько же я фанаток тогда перепортил!” Но лично у меня каких-то особых историй с девушками не было. Я вообще был очень скромным в этом отношении. Мы тогда снимали квартиру в Беляево, потом - в Коньково. Бывало, звонят в дверь. Открываешь, а на пороге - целая толпа: “Мы к вам из Тольятти в гости приехали” – “Ну, и езжайте обратно!” - отвечал я. А о чем с ними говорить? Не о чем!
- Неужели неспроста говорили, что “Май” был насквозь “голубым”?
- Действительно, вокруг “Мая” развели голубую тусовку. Эти люди не имели к нам никакого отношения. Помню, один парень в гостинице попытался приставать к Серкову, так Серега схватил вилку и с размаху воткнул ему в голову. У нас, детдомовских пацанов, с такими разговор короткий! Что же до девушек, то лично я девять лет прожил с Яной Склобинской, бывшей фанаткой “Мая”, ныне работающей у олигарха Дерипаски в компании “Русский алюминий”. Правда, в начале этого года мы с ней расстались. Теперь она встречается с солистом “Мумий Тролля” Ильей Лагутенко. А я живу с новой девушкой Инной.%фото.лево%
- Ну, с личной жизнью все более-менее понятно. А как складывалась творческая?
- Как группа “Мама” мы записали три альбома. Но наши песни сразу же перепел Шатунов с “Ласковым маем”. Увы, привлечь их за это мы никак не могли. Да, авторство Кузнецова было официально зарегистрировано. Но никакого разрешения на исполнение той или иной песни, по тогдашним законам, не требовалось. Это нас сильно посадило. Мы несколько лет погастролировали и развалились. Слава Пономарев начал спиваться. А у него уже была семья, двое детей. В итоге он все бросил и уехал в Оренбург. Потом, в 1992 году, погиб Игорь Игошин. Он пошел в армию, хотя у него была возможность отмазаться. Его отправили служить в подмосковный Реутов. Будучи в увольнении, он приехал в гости к знакомым в Москву. Это была еще та семейка - мама и две дочери! По их рассказам, Игорь упал с 4-го этажа. Когда его забирали из морга, он был весь синий. Думаю, там произошла какая-то драка, его избили, а уже потом выкинули с 4-го этажа. Кстати, недавно одну из этих девушек, Иру Тимошину, зарезали. В “Дорожном патруле” показывали, что ей нанесли 20 ножевых ранений.
А сейчас я пытаюсь возродить “Ласковый май”. На него вроде бы снова появился спрос.
