Пьяный мужик заставил Пугачеву рассказать, как она лишилась девственности

Любовь до гроба – дураки оба

Несмотря на публичную идиллию, летом 1998 года отношения Пугачевой и Киркорова были на грани разрыва. Причем Филипп к этому, похоже, уже был готов, а Алла пыталась как бы подвести под этим логическую черту. Косвенные подтверждения тому я получал почти ежедневно.

На фоне непрекращающейся пугачевской депрессии первым звоночком стало общение с Филиппом на одной из пьянок в Екатеринбурге. Мы уже порядком выпили, и Киркоров с загадочным видом сказал: “Слушай, я хочу тебе песню одну дать послушать, только сегодня записал”. Видели бы вы хитрый и колкий взгляд “всероссийского зайки”, когда зазвучали такие слова: “Когда меня разлюбишь ты, опять пойду куда-то - влюбленный и безумно одинокий…”

Я, находясь под впечатлением мрачного вида Аллы в последнюю неделю, сказал: “Слушай, да вы не расстаться ли собрались?” Киркоров отмолчался, хотя, зная его, могу сказать точно: в этот момент он наверняка представлял себя на сцене или экране телевизора в новом качестве: свободного, “влюбленного и безумно одинокого”.

По прилету в Омск Пугачева, разместившись в резиденции местного губернатора, кое-как перекусила и пошла спать со словами: “Самочувствие так себе, пойду думу думать”. Думы довели ее до того, что на следующий день после очень удачного концерта на нее было больно смотреть: такая тоска в глазах.

Вечером мы вдвоем, не считая охранника, пошли прогуляться по территории резиденции. Забрели в довольно обшарпанную беседку. “Слушай, - тяжело выдохнула Алла, - давай напьемся, а?” Нам принесли водки, в кармане у меня нашлась потрепанная временем завалявшаяся шоколадка. Сидели долго.

“Знаешь, - вдруг неожиданно решительным тоном выпалила Пугачева, - все-таки я должна его бросить. Понимаешь, раньше я ему открывала перспективы, а теперь для него такая жена - как якорь. Ему надо дальше двигаться, мир завоевывать, а для этого нужно романы крутить с тамошними звездами - Мадонной или голливудскими красотками. И он это понимает, и я. Но если он меня бросит, это будет таким ударом по его образу! Значит, чтобы дальше двигаться, я должна бросить его”.

Как реагировать на такие слова, я не знал, поэтому, выдерживая паузы, пытался рассказывать что-то из своей жизни. “Иди спать, - кричала Пугачева маячившему в темноте охраннику, - если что, он меня защитит”. - “Не положено, Алла Борисовна”, - неслось из темноты. После нескольких попыток она все-таки спровадила охранника и продолжила уже эзоповым языком: “Вот странно все-таки у меня складывается с мужиками. Они чувствуют, что я знаю какой-то секрет, который делает мою жизнь такой, какая она есть. И просят, мол, научи. Я говорю им: есть потаенное озеро в лесу, пойдем покажу. Веду, веду, и вот мы подходим, а они у самого берега думают, что все уже увидели, поняли и могут теперь без меня обойтись. И что? Где они теперь?! А ОН дальше всех ушел. Но тоже вот только-только ноги замочил в этом озере, а ЕМУ кажется, что он уже плывет”.

Впрочем, нельзя отрицать того факта, что присутствие Киркорова всегда действовало на Пугачеву умиротворяюще. Как будто почувствовав какой-то надлом в певице, следующим утром нас разбудил неожиданно появившийся в Омске Киркоров, и уже вместе с ним мы полетели в Новосибирск. По дороге из аэропорта мы втроем заехали на могилу Тани Снежиной (Печенкиной). Весь день после маленькой прогулки супруги провели, запершись в номере. Что происходило за закрытой дверь - осталось тайной.

На следующее утро Филипп улетел - ему предстоял концерт в Пензе, Алла проснулась только в час дня. На концерте во время исполнения песни “Позови”, написанной Снежиной, Пугачева расплакалась, пропустила куплет и ушла в глубь сцены. Уже вечером злилась на себя: это, мол, непрофессионально. За ужином позвонил муж. Алла, которая уже не выглядела подавленной, сказала:

“Когда я думаю о нас, на ум приходит детская дразнилка - любовь до гроба, дураки оба”.

Воспоминания “про мужиков” очередной раз всплыли у Пугачевой в днепропетровском ресторане после концерта. “Мы тут жили в обкомовской гостинице, и именно тут Болдин от меня уходил. Каждый раз, когда я пою “Не отрекаются любя”, перед глазами стоит эта картинка - какой-то парк, деревья и его спина”. И уже изрядно напившись красного вина, Алла вспомнила Кузьмина:

“Этот город связан у меня с большой любовью. Это его город. И “Две звезды” - его песня. Короче говоря, за город, где живет человек, которого я безумно любила и безумно… - Пугачева на мгновение запнулась, увидев, что ее очень внимательно слушают, - …безумно уважаю. И еще. Я пью за наши ошибки, которые движут нами в творчестве. Прости, Болдин. Сейчас бы я имела все. Эта ошибка стоила мне огромных денег, потерь… Зато находка была колоссальная. Это то, что движет мной до сих пор, это именно то, что сегодня привело людей на стадион. За тебя, Вовочка, за тот праздник, который мы сделали тогда и который не кончается до сих пор”.

Через некоторое время Филипп заявил, что этот тур отнял у него супругу: “Теперь она из жены превратилась в певицу”. Узнав об этом, Алла отреагировала очень напряженно: “Этой шутки я не поняла”.

Первый мужчина - художник

Чтобы понять, с чего это вдруг Пугачева настолько разоткровенничалась, нужно “отмотать время” на несколько дней ранее этой беседы, которая состоялась поздней ночью после концерта в Волгограде. Не буду утомлять подробностями нашего пребывания в Ростове-на-Дону, но учтите состояние певицы после бессонной ночи, трудного концерта и неприятного перелета через фронт перепада атмосферного давления. Таким образом, в Волгограде из самолета вышла утомленная переживаниями, разбитая бессонницей женщина в плохом настроении. Увидев ТАКУЮ Пугачеву, принимающая сторона уже знала, что звезда в Ростове ругалась матом. (На самом же деле ничего подобного не было. Весь скандал был раздут журналистами на ровном месте.) В результате организаторы пресс-концеренции запретили местным журналистам задавать вопросы на эту тему. Мол, никаких вопросов. Тем самым Алле оказали “медвежью услугу”. Пугачева с самого начала ждала этого вопроса, очевидно, заготовив ответ, замешенный на юморе, игре слов и прочих нехитрых, но всегда срабатывающих пугачевских уловках. А вопроса все нет и нет. Алла начала нервничать, пресс-конференция оказалась на грани срыва. Увидев это, я чуть ли не силой заставил одного из волгоградских телевизионщиков спросить “о ростовском скандале”. Алла отработала вопрос очень четко, но осадок от первого часа пребывания в этом городе у звезды, видимо, остался.

На следующий день после концерта выяснилось, что огромные кипы цветов, подаренные на концертах, Пугачева не возит с собой из города в город, а по ночам оставляет их у памятников. Само собой, в Волгограде мы поехали на Мамаев-курган. Надо сказать, что этот комплекс по ночам подсвечивается крайне скудно, и метров сто от стоянки автомобилей нам пришлось идти с полными руками букетов практически на ощупь. “У меня здесь отец воевал, - сказала Пугачева, раскладывая цветы у Вечного огня, - рассказывал, что тут такое месиво было, такая мясорубка…”

На стенах комплекса Алла нашла имена несколько однофамильцев, погибших в этих боях. Все это мистическое действо вместе с моей съемочной группой наблюдал еще один человек со стороны местных организаторов концерта. Алла называла его Сережей, хотя было непонятно - знакомы ли они со школьной скамьи или увиделись впервые. Так или иначе, этот Сережа немного перестарался в общении с Бахусом и к моменту нашего возвращения в резиденцию перешел, по пугачевской классификации, в категорию “душных людей”.

За ужином в резиденции он начал, похоже, раздражать не только меня. Алла прозрачно намекнула, что вечеринка заканчивается, но действия это не возымело. А после того как Сережа начал, слегка икая, шептать так страстно, что было слышно даже на улице: “Алла, вы такая женщина… это у меня впервые… да я бы все на свете…” и прочую мало связную чушь, Пугачева, которая, тоже была уже не совсем трезва, обращаясь к гостю, но глядя мне в глаза, спросила: “А я никогда не рассказывала, как у меня ЭТО было в первый раз? Я ведь все помню, даже точную дату”.

…В Москву только-только пришла весна. В тот день, 2 марта 1967 года молоденькая девушка Алла вышла на улицу и поняла - ЭТО должно случиться сегодня. И решила, что, как в сказке, это будет первый, кто заговорит с ней и постарается познакомиться. Этим человеком оказался художник старше ее, который заговорил с девушкой на платформе метро. В его мастерской, где-то в районе Кузьминок, все и случилось...

Видимо, Пугачева этим рассказом пыталась шокировать своего гостя и тем самым ускорить процесс расставания. Однако Сережа, наоборот, только распалился после таких откровений, и уже мне пришлось отвлечь его предложением сыграть в бильярд. На следующее утро в самолете на пути в Москву во время интервью я пытался намеками вывести звезду на уже вчерашнюю тему, но безрезультатно. Похоже, она здорово пожалела о том, что позволила себе рассказать эту историю.