Жену Параджанова отец столкнул под поезд
Во всех справочниках значится, что 9 августа исполнилось 55 лет актеру, сценаристу и режиссеру Георгию Параджанову, племяннику выдающегося основателя «новой советской волны» и «поэтического кинематографа» Сергея Параджанова. Напросившись в гости к Георгию Георгиевичу в его московскую квартиру, мы выяснили, что на самом деле «юбилей двух пятерок» он отметит только в 2021 году (хотя банальную ошибку в метрике до сих пор не исправил). Но интересный разговор ни репортеры EG.RU, ни Параджанов-младший откладывать не стали.
- Мой дед Иосиф - отец моего знаменитого дяди Сергея Параджанова и моей мамы Рузанны - в начале прошлого века, еще до революции, держал в Тифлисе (ныне - Тбилиси. - Я. Г.) первоклассный бордель, - начал рассказ Георгий Георгиевич. - Заведение называлось «Семейный уголок», и там трудились 30 выписанных из Парижа проституток. Богатые мужчины, армяне и грузины, приходили к деду и для начала просили принести им ведерко из-под шампанского. Туда полагалось бросать деньги, а старательные девушки в ответ показывали свои голые попы. Деда несколько раз арестовывали, а однажды в местной газете напечатали про него обличительную статью с заголовком «Городская муть». Но мой дядя Сережа гордился своим отцом.
- Немудрено, что вы пошли по стопам дяди и стали кинематографистом.
- Все началось с того, что со школы я начал посещать народный театр и драмкружок. Потом поступил в тбилисское театральное училище и стал работать актером в ТЮЗе. Дядя к тому моменту вернулся из тюрьмы (он еще оттуда в письмах давал мне полезные советы) и настоял: «Бросай эту ерунду, звания заслуженного или народного тебе все равно не светят, поскольку ты армянин, а живем мы в Грузии, займись лучше режиссурой». И я стал параллельно учиться на режиссерском факультете у Роберта Стуруа, а до кучи еще и на литературном факультете. Потом и ВГИК в Москве окончил, курс Владимира Наумова. Я и не думал, что смогу достичь тех же высот, что и мой гениальный дядя, который умер, когда мне было 24 года. Но всегда осознавал, что именно он сыграл огромную роль в моей судьбе, стал моим учителем и самым близким другом.
Колечки из ордена Ленина
- Вы снимаете авторское и документальное кино, не рассчитанное на массового зрителя.
- Никогда не ставил задачу, чтобы мои фильмы смотрели на стадионе. Снимаю то, что чувствую, и не хочу идти на поводу у публики. У того же Сергея Параджанова, как и у его товарища Андрея Тарковского, никогда не было огромной аудитории. Например, фильм дяди «Легенда о Сурамской крепости» шел в Тбилиси в полупустых залах. Директор одного кинотеатра тогда оправдывался: «Если не возражаете, во время вашего фильма я буду крутить американскую фигню, чтобы хотя бы набрать денег на зарплату уборщице»… Зато недавно меня пригласили с фильмом в Питер на «Дни грузинского кино». И вот там был полный аншлаг.
- Подобный успех для вас явно в диковинку.
- Э, нет. Благодаря дяде и его подруге Майе Плисецкой я ощутил, что это такое, в самом начале актерской карьеры. Однажды ночью дядя привел к нам в дом Майю Михайловну, сразу после того как она показала в Тбилиси свою знаменитую «Кармен». А вслед за ней приехал целый грузовик с цветами, которые балерине подарили восторженные поклонники. Мы накрыли вкусный стол, а после Плисецкая подарила нашей семье пуанты, в которых танцевала в этот день. На следующее утро у меня в ТЮЗе была премьера «Острова сокровищ». Дядя попросил Майю Михайловну меня благословить. В результате она все свои цветы оставила мне. Я ходил по городу, раздавал их прохожим - знакомым и незнакомым - и приглашал на свой показ. А вечером все люди явились в театр с теми самыми цветами. Ими меня просто закидали. После этого некоторые народные артисты, которые грустно стояли рядом на сцене, меня возненавидели... Наблюдая за всем этим, дядя только улыбался. А когда я решил жениться на актрисе Елене Пискуновой (мы с ней вместе в театре работали), поступил неожиданно.
- Расскажите!
- У нас была общая знакомая Татьяна Яковлевна. Женщина под 90. У нее Параджанов покупал то шаль, то скатерть, то еще какие-то вещи. И вот перед моей свадьбой мы вместе зашли к ней. Дядя сразу обратил внимание, что в шкафу у Татьяны Яковлевны висит обалденное платье в стиле модерн, и объявил: «Беру его за сто рублей». - «Боже, Сереженька, спасибо, но зачем так много?» - запричитала пожилая дама, но от денег не отказалась. Меня же терзал вопрос: зачем дяде вообще понадобилось это платье? Разгадка пришла утром, когда я обнаружил его на балконе с прицепленным на груди орденом Ленина. Дядя тыкал в него пальцем и кричал на всю улицу: «Наконец-то правда восторжествовала, меня отметили!» Оказывается, награда принадлежала Татьяне Яковлевне и висела на том самом платье. Она и не заметила, что продала свое одеяние вместе с орденом. Тогда за ношение чужой регалии, тем более столь высокой, дядю, который уже отмотал срок, могли арестовать. Так что злоупотреблять он не стал. Вызвал знакомого ювелира по прозвищу Шопен и велел: «Вот возьми орден, там много золота, и сделай для свадьбы племянника обручальные кольца». Этот эпизод я потом воспроизвел в своем фильме.
- Эти кольца помогли сохранить ваш брак с Еленой?
- Увы, нет. Мы давно в разводе, но остались в неплохих отношениях. У нас прекрасная дочка Анастасия. Ей 27 лет, живет в Америке. Родила нам внука, ему семь, и совсем недавно внучку.
- Супругу или других любимых женщин в своих фильмах снимали?
- Я не ханжа, но для меня важен результат, поэтому актрис ни разу в жизни не выбирал по собственному сексуальному желанию. Кстати, вспомнилось, что Марчелло Мастроянни, который бывал у нас в гостях, рассказывал, как снимали постельную сцену в «Браке по-итальянски». Поглазеть на него и на Софи Лорен пришла вся съемочная группа. Особенно всех интересовало, случилась ли у Мастроянни эрекция. Возвращаясь ко мне, хочу сказать, что легко могу заставить актрису стонать в кадре, изображать возбуждение. Но другой вопрос: надо ли это? В моей картине «Все ушли» мальчик девяти лет ласкает 40-летнюю сумасшедшую соседку. Я это возвел в ранг искусства. Долго юному актеру объяснял, чего от него хочу, выгнал родителей со съемочной площадки. Потом облил его лицо глицерином, чтобы закатывал глаза, и скомандовал: «Мотор!»
Тайный созерцатель жизни
- Вашего дядю еще при жизни называли гением.
- Да, хотя сейчас всех больше волнует, был ли он геем и за что его посадили. В тюрьму он совершенно точно попал за инакомыслие и за свою гениальность. Дядина ориентация стала лишь поводом, чтобы его упечь за решетку. Об этом и его близкая подруга Белла Ахмадулина говорила. Кстати, она мне дважды помогла. В школе, когда мне не хотели давать аттестат, пришла и два часа стихи читала. (Она часто в Грузию с мужем Борисом приезжала.) И то же самое в вузе: после того как она прочла свои произведения, меня перевели с одного курса на другой. В благодарность я тогда наломал для Беллы Ахатовны огромный букет сирени в Александровском саду...
Дядя никогда не афишировал, что принадлежит к сексуальным меньшинствам. Я много за ним наблюдал и понял, что это какая-то внутренняя болезнь. По большому счету он мучился от этого, презирал себя и меня заодно. «Я тебя ненавижу, ты стал тайным созерцателем моей жизни», - кричал он не раз. Но и женщины у него были. И сын Сурен, от второй супруги Светланы, остался. Сурену в этом году 60 лет исполнится. Но мы как-то не очень общаемся.
- Расскажите про жен Сергея Параджанова.
- Первую супругу дяди убили. Татарка Нигяр была невероятной красавицей. Работала продавщицей в парфюмерном отделе ГУМа. Там дядя ее увидел и сразу влюбился. Она уже была сосватана за другого, ее родители даже калым получили. И когда появился дядя, папа и мама Нигяр, понятно, против него восстали. Но девушка пошла наперекор и стала жить с Параджановым в общежитии ВГИКа, где дядя тогда учился. Зарегистрировала с ним брак. И вот однажды отец и брат дядиной жены пришли к Нигяр с просьбой: «Мама хочет, чтобы ты сходила с ней в баню». А когда они переходили через железнодорожные пути, велели Нигяр подождать, пока отец выкурит сигарету, а сами толкнули ее под поезд. Похоронили Нигяр в Москве, на татарском кладбище. Дядя с любовью обустраивал ее могилу, а брат и отец ее постоянно рушили. Дядя год после этого в Тбилиси отлежал в сумасшедшем доме, а когда поправился, уехал в Киев и там познакомился со второй женой, Светой. Их встреча случилась в опере, просто места оказались рядом. Девушке тогда всего 17 было, а ему уже 30. После скорой свадьбы она вынуждена была терпеть все выходки гения. Дядя из всего, даже из бытовых сторон жизни, пытался сделать своеобразное кино. Окружающая реальность становилась для него очередной сценкой с декорациями. Сегодня он мог в жену запустить кастрюлю с макаронами, а назавтра подарить ей кольцо с бриллиантами.
- Почему вы считаете, что свою любовь к мужчинам дядя воспринимал как болезнь?
- В какой-то момент он начал эпатировать окружающих заявлениями, что он гей. Миша Сенин, дядин знакомый, сын первого секретаря ЦК Компартии Украины, тоже гей, который антиквариатом занимался, так испугался, что после ареста Параджанова вскрыл себе вены в ванной. Но дядю это не остановило. Он следователю хвалился, что поимел 340 коммунистов. А после отсидки заявлял: «Воры на зоне зачитывались моим приговором и спрашивали: «Ты их и правда поимел?» Он ведь не стал «опущенным» в неволе, а когда вышел, начал снимать в кино своих фаворитов. Фильм-то мог и плохим получиться, зато его мальчик там появится. Вот «Исповедь» - серьезная картина, но дядя нашел какого-то актера по фамилии Дунаев. Кто-то ему рассказал, что Дунаев - приемный сын Эфроса. Казалось бы, ну и что? Серая мышь, неинтересный типаж, но дядя все равно решил в главной роли в «Исповеди» его снять. Со смехом ему предлагал: «Оставайся у меня в комнате, покувыркаемся!» Услышав это, я велел Дунаеву: «Возьми деньги на обратный билет и на такси и уезжай, чтобы духа твоего тут не было, иначе позову бандитов». Конечно, он мог наперекор мне остаться, но все же уехал со словами: «Режиссер же хочет меня попробовать!» - «Я тебя сейчас сам попробую!» - взвился я. Дядя потом вечером жаловался на меня друзьям: «Посмотрите, какая сука! Не дает мне снимать картину, выгнал актера». А однажды так меня довел, что я в бешенстве его чуть не прибил. В результате Параджанов вызвал милицию и написал на меня заявление. А потом остыл и сам же стал меня отмазывать. На это много времени и денег ушло.
- Помните, как ваш знаменитый родственник ушел из жизни?
- У него нашли рак легких, как у Андрея Тарковского. Дядя ездил на операцию в Москву, а когда вернулся в Грузию, опять почувствовал себя плохо. И решил ехать в Армению. Он тогда уже все плохо понимал из-за того, что метастазы во все органы проникли. В последние дни я ухаживал за ним: мыл, кормил, возил по парку на каталке. Жена Света приезжала с Украины навестить дядю. Потом тогдашний президент Франции Франсуа Миттеран прислал за дядей самолет, чтобы увезти его лечиться. Но поздно было. В отличной клинике в Париже, где когда-то лежал Тарковский, ему только капельницу поставили и сразу же отправили восвояси. Никто не хотел, чтобы он у них умер. Хоронили мы его в костюме, который сам дядя заказывал у хорошего портного в подарок для Феллини, но так и не смог преподнести. Говорят, люди, которые на земле прошли через онкологию, сразу в рай попадают.
- Вы же верующий человек, алтарником в церкви служите.
- Да, уже 14 лет хожу в храм рядом с домом, дружу с настоятелем отцом Иоанном. Мы сблизились после того, как однажды перед службой я поскользнулся и упал, ощутив ужасную боль. Думал, что это ушиб, отстоял всю службу, но потом все же в больницу пошел. Там рентген сделали и сказали, что сломана правая лодыжка, нужна операция. Врачи, как только увидели мою фамилию, сразу же журналистам сообщили. В Интернете обо мне стали писать, после этого аж восемь специалистов ко мне прислали и вип-палату предложили, но я отказался. Таким вниманием был недоволен, но зато батюшка обо мне прочел и потом предложил стать алтарником.
Фото Руслана Вороного и из личного архива Георгия Параджанова
