Александр Абдулов: В Голливуде мы не нужны

Абдулов с любимой дочкой Ксюшей

После роли заколдованного красавца в "Обыкновенном чуде" кино долго использовало его типаж романтического героя. Сейчас актер увлеченно разрушает этот стереотип: в фильме Сергея СОЛОВЬЕВА "О любви", телесериале Олега ФОМИНА "Next" и его же фильме "О’кей", в многосерийном детективе "Ледниковый период" мы всякий раз видим нового Абдулова. Сейчас он по-прежнему снимается в кино, напряженно работает в "Ленкоме". А еще разъезжает по стране с антрепризными спектаклями. В один из таких "чёсовых" заездов в Питер мы и встретились с Александром АБДУЛОВЫМ.

- В кино вы, как правило, играете современников, а в "Ленкоме", наоборот, - роли классического репертуара. Антрепризный проект с ролью журналиста "Все проходит" - исключение?

- Исключение, и весьма приятное. Собралась хорошая компания: Алферова, Проклова, Никоненко. Спектакль поставил Дмитрий Астрахан. С этим режиссером интересно работать, он, как и я, трудоголик.

- Многие ваши герои играют с судьбой. Это качество вам тоже присуще?

- Убежден, что это главное свойство моей натуры.

- Когда-то в "Ленкоме" шли "Жестокие игры", где судьбой играли не только герои, но и сами актеры. Вы цените такие эксперименты?

- Наверное, да. Арбузов, посмотрев наш спектакль, сказал: "Такого Никиту я не писал. Но это - лучший Никита из виденных мною в театрах". А ведь арбузовского текста на сцене не осталось. "Жестокие игры" стали первой попыткой сделать сейшн: и каждый импровизировал. Однажды по ходу спектакля я придумал такую штуку: Никита мой стал насильно водку вливать старику. Николай Константинович Скоробогатов, игравший старика, вдруг заплакал. И заплакали на сцене все - причем это не было поставлено. Ради таких мгновений, наверное, я и занимаюсь этой профессией.

- Чтобы так любить провокацию на сцене, надо ценить ее в жизни. Не боитесь этого качества в себе?

- Не-е-ет, не боюсь. Я вообще считаю, что актер должен раздражать, а не вызывать умиление, мол, ой-ой, милашка какой. Я мечтаю добиться, чтобы зрители шли смотреть не на Абдулова, а на то, что на сей раз выкинет артист Абдулов. Да и кроме театра, много чего есть в моей жизни: кино, телевидение, вот хочу сам ставить спектакль.

- Пришли иные времена. Они заставили вас измениться?

- Знаете, хорошо Жванецкий сказал, мне понравилось: "А что мне перестраиваться, я и раньше не врал". Как-то не вижу в себе особых изменений. Как был антисоветчиком в свое время, так и остался. Как не был комсомольцем, так и не стал им. Считал - незачем: как в партию какую вступаешь, так в дерьмо попадаешь. В школе был хулиганом, позором для комсомола - чем и горжусь.

- Вы много работаете, многое успеваете. Как удается распределять силы?

- Во-первых, у меня есть люди, которые занимаются координацией моего расписания. Я уже не могу в памяти удержать все намеченное. Когда днем снимаешься в одном фильме, ночью в другом, работаешь в театре, а в перерывах еще умудряешься сниматься на телевидении, ездить на концерты - все это совместить в голове просто нереально.

- Когда же вы отдыхаете?

- Слово "отдых" не очень понимаю. Иногда в казино хожу расслабиться: я человек очень азартный. Бывает, и проигрываю много, но не в деньгах счастье…

- То есть вы искусственно загоняете себя в бешеный рабочий ритм?

- А я уже не могу по-другому, понимаете! Если уезжаю на Валдай на три дня, то могу там просто лежать, лежать, лежать… Ездил как-то на рыбалку в Астрахань, так отключил телефон, снял часы, все это положил в ящик и четыре дня, ни о чем не думая, просто ловил рыбу. Все! Только так можно спасаться.

- А не было желания покинуть страну?

- В свое время была возможность жениться на американке и уехать. Предлагали работать в Штатах, во Франции остаться. Не знаю, кто так воспитал - мама с папой, наверное, - но у меня другое отношение ко всему. Я слишком люблю эту землю (Родина - громкое слово). Здесь могилы моих дедов, бабушки, брата, отца. Ну куда я отсюда поеду? Вот построил дом на Валдае - там божье место. Я всегда избегал суеты: не хожу на тусовки, не бываю на приемах. Отправиться на дачу, которая у меня под Москвой, мне намного приятней.

- Вам же предлагали работать в Голливуде?

- Зачем мне стремиться быть лидером, я и так лидер. Правильно говорят: плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Мне было интересно снимать фильм "Бременские музыканты". Эта чудесная сказка и про меня: как некогда поехал я в Москву из Ферганы, полный тщеславия, готовый покорить весь мир. И, оглядываясь в прошлое, я очень хорошо отношусь к мальчику, желавшему завоевать столицу, он мне нравится.

А в Голливуде мы не нужны. Ну что Голливуд? Глупость! Их кино - абсолютно не наше дело. Кто из наших там состоялся? Нет никого! Даже гениальный Михаил Чехов там не состоялся. Снимался я и в Италии, и в Германии, и у американцев - так ни о чем это не говорит. Артисту надо думать и чувствовать на другом языке. Ну вызубрил я роль на английском языке в "Золоте", и в "Осаде Венеции", и в "Анастасии" - толку-то! Плохо все.

Кадр из сериала "Ледниковый период"

- Считаете, лучше здесь играть все подряд?

- Артист должен играть все. Чем больше диапазон ролей, тем лучше. А если пользуешься постоянно одной краской, ты просто типаж, не более. Хорошо, когда даже внешне меняешься. Вот бороду отращиваю для роли Угрюмова в картине Сергея Никоненко "А поутру они проснулись" (по Василию Шукшину. - Авт.). Чтобы бросать себя в новое дело, во-первых, интересно должно быть, во-вторых, нужен яркий характер, который еще не воплощал. Я мечтаю Лира сыграть. Очень хочу.

- Читать что-нибудь, кроме сценариев и пьес, успеваете?

- Почему же не успеваю? Читаю: в поездах, в машине. У меня теперь шофер. Я сам уже не сажусь за руль после того, как попал в аварию. Внимание рассеянное: начинаю думать о том, о сем и прочем, а это может плохо кончиться.

- Читаете о себе рецензии, собираете вырезки?

- У меня нет ни одной статьи.

- Как воспринимаете собственную славу?

-Я адекватно отношусь и к этой жизни, и к профессии, и к тому месту, которое занимаю. Понимаю, что все в нашей жизни очень условно. В одну секунду то, что обрел, можешь потерять. Считаю, что самоирония - замечательное качество, единственное, что нас спасает. Стараюсь не "бронзоветь". Как только налет пошел, иду в баню попариться и смыть это дело.

- Мне попалось как-то интервью о вашей личной жизни. Мол, живете с молодой девушкой, но до сих пор любите Алферову. Честно говоря, возникло ощущение розыгрыша.

- Чушь, я никогда не рассказываю о личной жизни. Мой отказ разговаривать на эти темы раздражает журналистов. Я считаю, что мое личное не должно быть достоянием всех. Не понимаю мужчин, которые рассказывают о женщинах. Но в каждой профессии есть уроды, и среди журналистов тоже. В погоне за жареным они готовы написать все, что угодно, насочинять.

- Однако разговоров о профессиональной карьере дочери не избегаете?

- Ксения снялась сейчас в американской картине в Голливуде: сыграла главную роль на английском языке. Учится на третьем курсе МХАТа. Она очень талантливый человек, умный и добрый. Замечательная девочка. Я часто ловлю себя на том, что ревную ее к другим мужчинам.