Правда о том, как еврейские корни повлияли на Высоцкого

«Словно мухи тут и там ходят слухи по домам» - насмешливо пел Высоцкий. Он сам был объектом пристального интереса, а после смерти «сенсации» из его биографии посыпались одна за другой.

Так, многие опешили, узнав, что часть предков русоволосого и светлоглазого поэта и актера были евреями. Появились и рассуждения о том, что родословная значительно повлияла на творчество Владимира Семеновича. Так ли это?

Вульф – Вэлвэл - Владимир

Прадед артиста по отцу, Шломо, жил в Белоруссии, в Брест-Литовске, и был человеком весьма интересным и разносторонним. Он одновременно являлся преподавателем русского языка и классным стеклодувом. Шломо женился на Хасе Бульковштейн (позже Высоцкой).

В 1914 году супруги уехали в Киев вместе с четырьмя детьми, одним из которых был дед артиста, Вульф (иногда его называли Вэлвэл). Дедушка Владимира Семеновича получил хорошее образование. Он был химиком, специалистом в парфюмерии, при этом имел глубокие знания в экономике и юриспруденции. Бабушка Дебора работала фельдшером-акушеркой. После революции супруги изменили свои еврейские имена на более привычные (Владимир и Дарья).

Надо сказать, что еврейский вопрос существовал в России веками, с ним связано множество самых разных указов, которые принимались на уровне царей и императоров. Рикошетом все это летело в умы непросвещенных граждан. В царской России не редкостью были погромы еврейских лавок и домов, сопровождавшиеся убийствами и насилием.

В советское время еврейский вопрос вроде бы исчез, но только с виду. С возникновением государства Израиль (1948 г.) многие евреи захотели эмигрировать на «историческую родину». И если при сталинском режиме это было невозможно, то позже, хоть и с трудом, советское правительство пошло на некоторые уступки в этом отношении.

Опять же негласно, но все равно считалось, что если еврей получит бесплатно хорошее образование, затем работу, а потом эмигрирует, то это нанесет непоправимый вред нашей стране. И многие евреи в СССР, даже и не планировавшие никуда выезжать, всеми способами стремились, чтобы в их паспортах (а тогда была графа «национальность») стояло «русский».

Вообще ситуация в СССР была очень интересная: с одной стороны, заключалась масса смешанных браков, между представителями самых разных национальностей, и в то же время бытовой национализм существовал всегда – в том числе и бытовой антисемитизм. Тем более, образ жизни еврейских семей отличался тем, что детям стремились дать хорошее образование, их учили музыке и иностранным языкам. Еврей-алкоголик было понятием анекдотическим.

Еврейское происхождение не помешало сыновьям Вульфа Высоцкого получить военную специальность. И Семен, и Алексей прошли войну, доблестно сражались. У отца Высоцкого – более 20 военных наград, почетное гражданство городов Праги и Кладно.

Дядя актера и поэта Алексей, пройдя войну, окончил журфак, стал писателем. Именно от него будущий бард слышал захватывающие рассказы о настоящей войне, которая «прошла» через все творчество Высоцкого, о войне он написал шедевры, которые звучат повсюду до сих пор: «На братских могилах…», «Он не вернулся из боя» и другие.

Мама Нина и мама Женя

Мать поэта – Нина Максимовна, урожденная Серегина. Ее отец подростком приехал в Москву из Тульской области и работал носильщиком, а затем швейцаром. Бабушка Высоцкого, Евдокия Синотова, родом из подмосковных Утиц. Она также девчонкой попала в столицу, где рано вышла замуж и воспитала пятерых детей.

Нина познакомилась с Семеном в период учебы в техникуме, и, когда ее супруга-военного распределили в Новосибирск, уехала с ним. Но их сын родился в Москве 25 января 1938 года.

Кстати: По еврейским традициям, где национальность определяется по матери, Владимир Высоцкий считался бы однозначно русским.

В 1947 году родители Высоцкого развелись, отец женился на Евгении Мартиросовой, армянке. Вместе с новой женой Высоцкий-старший убыл по месту службы в Германию, куда приезжал Володя. Мальчик очень тепло относился к «маме Жене». Утверждают, что он ради нее даже крестился в армянской апостольской церкви.

Простой советский парень

Как мы видим, у поэта с малолетства не было никаких особых национальных пристрастий, он рос как все советские дети, в окружении людей самых разных национальностей. Об этом – в его «Балладе о детстве»:

«И било солнце в три ручья, сквозь дыры крыш просеяно
На Евдоким Кириллыча и Гисю Моисеевну.
Она ему: Как сыновья? - Да без вести пропавшие!
Эх, Гиська, мы одна семья, вы тоже пострадавшие».

Став взрослым, Высоцкий однозначно говорил о себе: «по паспорту и в душе я русский». Это не значит, что он от чего-то отрекался. Как раз феномен Высоцкого, может быть, заключался в том, что он воспринимал всё вокруг, гениально умел влезть в нутро любого человека, моментально проникнуть в тонкости любой профессии, любого менталитета.

Известно, что десятки людей утверждали: они с Высоцким воевали, сидели в сталинских лагерях (и первого, и второго Высоцкий в силу возраста сделать просто не мог), «мотали срок» по «уголовке», лазили в горы, мыли золото…

Все думают, что я - негр

Поэтому и еврейская тема в творчестве Высоцкого была и звучала в самых разных тональностях. Он едко высмеивал бытовой антисемитизм, откликался на процесс над писателями Синявским и Даниэлем, затрагивал конфликт на Ближнем Востоке.

Касаясь еврейской темы, Высоцкий мог надеть маску недалекого обывателя, а мог уже совершенно от своего имени гневно петь и о планах Гитлера уничтожить евреев, и о том, что многим талантливым людям «пятая графа» испортила жизнь.

Высоцкий широко известен как бард, актер и поэт, но он пробовал свои силы и в прозе. Вот, например, два отрывка из памфлета «Дельфины и психи»:

«...Говорят, в Большом театре был случай.  Две статистки или  кассирши, этого никто не помнит, влюбились в дирижера Фаера или Файдильмера (это не важно, важно, что он - еврей  и  не  стоит  этого)».

или

«...а у меня все оттуда, с Запада - все польские евреи. Но этого никто не знает. Все думают, что я негр».

Специалисты, изучающие творчество Высоцкого, находят схожесть композиций некоторых его стихов («День без единой смерти») с композициями еврейских молитв «Шма, Исраэль». То есть имеется влияние архитектоники молитв на сами творческие приемы, используемые автором. Так, в приеме перечислений у Высоцкого — вместо привычных однородных членов, характерных для русского языка — он применяет «принцип уточнения каждого положения целой системой пояснений» (как в иудаистских текстах).

Неизвестно, насколько был знаком Высоцкий с религиозными текстами. С одной стороны, его бабушка и дедушка получили соответствующее еврейское воспитание. Далее традиций они не соблюдали, однако в ортодоксальных еврейских семьях тексты основных молитв знают все.

Наверное, специалисты могут привести еще немало примеров влияния происхождения на все творчество Владимира Семеновича. Но для большинства советских и постсоветских людей, владеющих русским языком, он остается «нашим». Высоцкий навсегда вошел в культуру сложной, многоукладной и многонациональной России.

*включен Минюстом РФ в список физлиц-иноагентов