- Судьба слепила Сурикова для того, чтобы он бунтовал против или вместе с Петром, делал суворовские переходы, завоевывал новые Сибири и грабил персидские царства, щедро оделила его всеми нужными для этого качествами, но, попридержав на два века, дала ему в руки кисть вместо казацкой шашки, карандаш вместо копья и сказала: «Ну а теперь вывертывайся!» - метко описал художника, 175-летие которого мы отметили 24 января, Максимилиан Волошин.
Уроженцу Красноярска, потомку енисейских казаков, сыну коллежского регистратора, Василию Сурикову нравилось рисовать. Но у родителей не было денег на обучение. Помог случай в лице золотопромышленника, мецената, городского головы Петра Кузнецова. Увидев талантливые этюды писца из губернского управления, тот отправил его в Петербургскую художественную академию. Он же купил первую самостоятельную работу студента второго курса «Вид памятника Петру I на Сенатской площади в Санкт-Петербурге».
Суриков стал живописцем российской истории: сюжеты его полотен, запечатлевших знаковые события, столь же многослойны, как он сам - многие современники отмечали противоречивый характер художника и его странноватые выходки.
Василий в сапогах
Приглашение на прием к князю Щербатову, содержавшее указание о вечерних платьях для дам и фраках для кавалеров, взбесило Василия Ивановича.
- Им мало Сурикова, им подавай его во фраке! - возмутился он и отправил князю посылку с костюмом и своей визиткой. Оставшись дома, наслаждался собственной шуткой больше, чем несостоявшимся походом в гости.
Художнику не нравились уложенные волосы, и, выходя из парикмахерской, он непременно взъерошивал их. Ненавидел новые шляпы - мял прямо в магазинах на глазах изумленных продавцов прежде, чем расплатиться. И совершенно не переживал из-за несоответствия сапог, в которых обожал ходить, дорогим костюмам. Как-то в ответ на совет поправить брючину, а то, мол, сапог слишком виден, лишь задрал ее выше.
Куда Разин дел княжну
- Это ведь как судят. Когда у меня «Стенька» был выставлен, публика справлялась: «А где же княжна?» А я говорю: «Вон круги-то по воде - только что бросил». А круги-то от весел. Ведь публика как смотрит: раз Иоанн Грозный, то сына убивает, раз Стенька Разин, то с княжной персидской, - сетовал Суриков на стереотипное восприятие картин широкой публикой. К совету признанного мэтра Ильи Репина попытался было прислушаться, да поступил все равно по-своему.
Коллега удивился, что Василий Иванович не стал изображать повешенных в «Утре стрелецкой казни» - для пущего драматизма. И Суриков даже прикинул, как бы это выглядело, нанеся контуры мелом. Но передумал, посчитав подобный ход примитивным.
Не умер от скромности
Меценат Владимир Гиршман пытался сбить назначенную живописцем за свои работы цену - пять тысяч рублей за каждую!
- Разве можно так высоко расценивать такой крошечный этюд? Уступите, Василий Иванович, - взмолился купец.
- И хотел бы, да имя не позволяет, - ухмыльнулся Суриков.
Он вообще не страдал излишней скромностью. Демонстрируя свои детские и ученические рисунки, которые везде возил с собой в кованом сундуке, не стесняясь их нахваливал.
Злой старик Толстой
- Софья Андреевна заставляла Льва в обруч скакать - бумагу прорывать. Не любил я бывать у них из-за нее. Прихожу раз: Лев Николаевич сидит, у него на руках шерсть, а она мотает. И довольна: вот что у меня, мол, Лев Толстой делает. Противно мне стало - больше не стал к ним ходить, - отзывался Суриков о супруге великого писателя. Впрочем, и самого Толстого выгнал из дома. Тот ежедневно наведывался к умирающей жене художника и вел с ней душеспасительные беседы, после которых она, напуганная, плакала. Однажды Суриков, едва Лев Николаевич ступил на лестницу, крикнул:
- Пошел вон, злой старик, чтобы духу твоего тут не было!
«Боярыня Морозова», 1884 - 1887 гг.
Куплена Павлом Третьяковым за 25 тыс. руб. Меценат долгие дни проводил перед полотном, вывешенным в музее, находя все новые грани и смыслы.
1. Историю о староверке боярыне Морозовой маленький Вася слышал от своей крестной - Ольги Дурандиной. Будучи студентом увидел как-то ворону на снегу. Контраст черного и белого, отставленное в сторону крыло долгие годы не мог забыть. Из этого и родилась фигура женщины в черных одеждах со вскинутой рукой. Она словно разделяет толпу на два лагеря - сочувствующих и глумливых.
2. Зимой Суриков специально ходил за санями и зарисовывал оставленные ими борозды. Еще нужно было правильно высчитать отрезок между краем полотна и дровнями, чтобы на картине они «ехали».
3. Лестовка - кожаные четки в виде лестничных ступенек. Замкнутая в кольцо означает безостановочную молитву.
4. Контуры церкви размыты - автор картины не хотел, чтобы она была узнаваема. А писал ее с храма Николая Чудотворца, что на Долгоруковской улице (существует до сих пор).
5. Хихикающий священник списан с дьячка Варсонофия Закоурцева, которого художник знал в детстве. Однажды восьмилетнему Василию пришлось править лошадьми, потому как дьяк напился.
6. Куда бежит этот мальчишка, если впереди смыкается толпа и будто упираются друг в друга две стороны улицы, образуя тупик. Это путь боярыни в никуда, в небытие, и динамичная фигура пацана подчеркивает это.
7. Княгиня Евдокия Урусова - сестра Феодосии Морозовой, тоже раскольница, сгинувшая в Боровском остроге.
8. Девушек и старуху Суриков списывал с членов старообрядческой общины Преображенского кладбища. Его там привечали.
- Нравилось, что я казак и не курю, - гордился живописец.
9. Задравшийся платок указывает на то, что его обладательница только что била земной поклон боярыне в знак глубокого уважения.
10. Монахиня списана со знакомой дочери священника, которая готовилась принять постриг.
11. Подобный посох Василий Иванович увидел у паломницы на московской улице. Схватил краски и рванул догонять. Бабулька, решив, что это грабитель, бросила палку.
12. Страннику-старообрядцу в процессе работы понадобилось изменить поворот головы. Паломника, что позировал, художник уже не нашел бы, поэтому делал этюды-автопортреты.
13. Суриков стремился к максимальному реализму:
- Если бы я ад писал, то в огне позировать заставлял бы и сам в огне сидел.
Найденного на рынке торговца огурцами уговорил изображать юродивого, сидя в одной рубахе на снегу. Дабы не замерз, растирал ему ноги водкой. Отблагодарил тремя рублями - огромные деньги для бедняка. А тот первым делом поехал кататься на лихаче за 1 руб. 75 коп.
14. Боярыня смотрит поверх голов на икону «Богоматерь Умиление». Толпа ее не волнует, ответ держать будет перед Богом.
Творческий клан
Супруга Сурикова - Елизавета Шарэ, дочь обрусевшего француза, прожила с ним всего десять лет и ушла из жизни преждевременно, у нее был порок сердца. Горевал художник долго, даже работа не спасала - не мог кисть в руки взять.
- Иногда во вьюгу и мороз в осеннем пальто бежал на Ваганьково и там, на могиле, плача горькими слезами, взывал, молил покойницу - о чем? Любя искусство больше жизни, о чем плакался, о чем скорбел тогда Василий Иванович, валяясь у могилы в снегу? - рассуждал художник Михаил Нестеров.
Суриков больше никогда не женится, вырастит дочерей Ольгу и Елену сам.
Ольга выйдет замуж за художника Петра Кончаловского. Их дочь Наталья в первом браке родит Екатерину, которая потом станет женой писателя Юлиана Семенова, а после развода вступит в брак с Сергеем Михалковым и родит ему сыновей Андрея и Никиту.
Елена проживет долгую жизнь, так и не обзаведясь семьей. Мечтавшая о сцене, она послушается отца и станет учительницей истории. Но театр не отпустит: Елена Сурикова будет самозабвенно играть в самодеятельных постановках до глубокой старости.