Армен ДЖИГАРХАНЯН: Я совершаю массу скверных поступков

Сразу по возвращении из Америки в день своего рождения выдающийся актер дал интервью “Экспресс газете”

И начал беседу так: “Я очень люблю сильных людей. Разумеется, сильных духом, позицией. А знаете, почему я их люблю? Потому что они никогда не лезут в душу. Не спросят, например, отчего у тебя очки такие плохие, дешевые: денег нет, что ли? Но зачастую нас окружают люди более слабые, согласны? Ну спрашивайте. Я вас слушаю”.

Я совершаю массу скверных поступков

- В дни трагедии вы были в Америке. Что вы там увидели?

- Как самолет врезается в башню, я, как и вы, смотрел по телевидению. Но в одной из передач я увидел, как в Москве на улице остановили какую-то девочку. И спросили, как она реагирует на события в Америке. А девочка отвечает: “Вы знаете, у нас в классе американцев никто не жалеет. Все говорят: “Так им и надо!” И это меня потрясло.

- Почему?

- Таковы плоды морали, которую общими усилиями мы прививали все 15 лет. Вот что я там увидел! И подумал: “Значит, я тоже виноват. Значит, когда я выходил на сцену, самого важного не донес. И, наверное, тоже порождал неспособность людей сочувствовать. И подмечать в других лучшее”.

- Что, например?

- Например, то, что даже во время немыслимой трагедии в репортажах их журналистов и в комментариях очевидцев никто не унижал свой народ и не лил злобно желчь в адрес правительства и спецслужб.

- А раскаяние по поводу бомбежек Сербии, Ирака, Вьетнама в их эфире из чьих-нибудь уст прозвучало? Хотя бы на уровне: “Мы пожинаем то, что посеяли”?

- Я очень люблю природу. И стараюсь примерять к ней все, что происходит. И сейчас стараюсь спроецировать на нее наш с вами разговор. Вот думаю, если бы льву сказали: “Помнишь, ты съел джейрана? А теперь тебя змея ужалила. Это, мой друг, возмездие”. Не знаю, обратил бы внимание лев на такие слова... Но Творца, наверное, или кто там наверху есть, такая трактовка справедливости и мироустройства, пожалуй, огорчила бы.

Словом, я не с теми, кто кричит: “Так и надо американцам” или “Давайте сотрем с лица земли Афганистан и Чечню, а заодно и всех мусульман”. Но скажу вам честно: я до сих пор не понимаю ни душой, ни разумом, что происходит даже рядом, в Чечне. И только потому не хочу говорить на эту остро волнующую всех тему - боюсь причинить своей глупостью кому-то боль. Я не готов. Зато точно знаю одно: после того как тигр насытится, приходят стоящие за его спиной шакалы и слетаются грифы - доедать! И, возможно, кто-то, глядя на них, задается логичным вопросом: “А почему тигр ест, сколько хочет, а все остальные, которых так много, должны есть одни объедки? Разве это справедливо?”

- И думаете: вот интересно, а как бы та девочка прокомментировала подобный спор?

- Да! Потому что по вашей и ее логике выходит, что когда был взорван дом в Москве, то тогда нам было “так и надо”? Или погибшим под ним “так и надо”? Я не собираюсь свою логику, да еще в спонтанной полемике, навязывать всем. Но когда я завтра выйду на сцену, то постараюсь, чтобы в моей игре мое мировосприятие выразилось яснее. И почти мечтаю о том, чтобы та девочка оказалась в зале, и я смог бы “пробиться” к ней.

- Вы так верите в волшебную силу искусства?

- Где, когда и как формируется человек, мы не угадаем. Доктор Спок говорит: “Вы можете час рассказывать ребенку, что такое хорошо и что такое плохо. А затем высморкаться на пол. И это действие усвоится, урок же забудется тут же”. Поэтому только со сцены я смогу что-то ей донести. Я ведь сам не святой, совершаю массу скверных поступков... Можно расскажу одну байку? Друг, к которому я езжу в гости, много пил. А потом попал в общество анонимных алкоголиков и уже 12 лет не пьет. Как-то раз, представляя его другому приятелю, я сказал в шутку: “Знакомься, мой друг, бывший алкоголик”. А друг мой поправил: “Я - не бывший алкоголик, я - непьющий алкоголик”. Чувствуете разницу? Есть зло в себе необоримое, а есть то, с чем можно справиться. Я стараюсь себя контролировать и думаю, что слова этой девочки - тоже не суть ее “я”. Скорее они и есть сомнение ищущего человека. А такие люди, как правило, и приходят в театр. Поэтому я надеюсь пробиться к ней. Но опасаюсь, что мне помешают.

- Кто?

- Вы и ваши коллеги. Ниспровергатели авторитетов. Низводящие многогранную жизнь даже очень великих людей на уровень жизни насекомых. Для которых в Чайковском важно лишь то, что он педераст, а в Пушкине - как он спал с Натали.

- Разве знание того, что Чайковский - педераст, умалило ваше восприятие его музыки?

- Умалило?! Раньше, слушая ее, я вспоминал маму, лето, детство. А теперь вспоминаю шепоток: “Что ты его слушаешь, он же педераст!” И все мои личные иллюзии, возникшие при переживании его творений, разрушены. Поэтому в своем театре я не разрешаю чужакам проходить за кулисы и сам не хожу в гримерки к своим любимым артистам. После спектакля я хочу думать о Калягине, который умирал сейчас на моих глазах в “Дон Кихоте”, а не о Калягине, который, переодеваясь, стоял, возможно, в гримерке в каких-нибудь не “таких” или, напротив, слишком “таких” трусах. В цветочек, например... Непозволительно судить о людях искусства, как Рабинович в анекдоте: “Вы знаете, мне ваш Карузо не понравился. - А вы что, его слышали? - Нет, но мне сейчас Абрамович напел”. Такова моя позиция. Я не скандальный человек. Но убежден и рассорился из-за этого со всем ВГИКом, что в институте главное - студенты, а не профессора. В больнице главное - больные, а не медсестры, в гостинице - постояльцы, а не горничные, в театре - зритель. И обкрадывать его нельзя. Американцы, к слову, давно это поняли. Но все не могут уехать туда.

Высокое искусство рождалось в грязных коридорах

Именинник принимает поздравления от актрисы Натальи Белохвостиковой и режиссера Владимира Наумова

- Не отведав хорошего вина, не узнаешь, чем скверно плохое...

- Верно. С 65-го года - 36 лет! - я автомобилист. Все время ездил на отечественных машинах - “Москвиче”, на 21-й “Волге”, потом 24-ю купил, затем поменял ее на такую же... И вот наконец, мне дали порулить “фольксвагеном”, а сейчас я рулю уже японской “тойотой”. И вы знаете, как поменялось мое сознание при этой смене бытия?! Конечно, сев в 65 лет за руль хорошей машины, я очень печалюсь, что не мог этого сделать в 16. И 34 года выходил из дома в шесть утра, не зная, заведется ли моя машина и не придется ли мне кинуть ее где-нибудь на обочине, чтобы добраться к 10 на репетицию... общественным транспортом. Признаюсь, иногда мне кажется, что меня обворовали.

Как-то я снимался в картине французского продюсера, русского по национальности. Лет 10 назад он приехал в Москву на “Мосфильм” и говорит: “Не понимаю, как может делаться искусство в этих грязных темных коридорах, пропавших сыростью и мочой!” А я же прежде этого не замечал!

- Но ведь искусство-то делалось!

- Я тоже за СССР!!! Не надо меня агитировать! Просто побывав не раз за границей, я стал чувствовать, как изменилось даже мое обоняние. Я вдруг начал замечать, когда моя среда обитания, извините за выражение, начинает говном попахивать. А раньше не улавливал оттенков.

- “Среда обитания” - в широком смысле?

- Я же сказал: “Моя!” Значит, в узком... И еще раз повторю: я тоже за СССР. И весь этот наш диалог сродни приему пирамидона - чтобы хоть 20 минут голова не болела. А она у меня, знаете, от чего больше всего болит? От неразрешимости вопроса, туда ли мы движемся? То есть станет ли для нас когда-нибудь не подражанием, а необходимостью чистота своей среды обитания. Вы наконец меня понимаете? Поехали дальше.

- А вы видели, как живут голливудские звезды?

- Когда я впервые приехал в Америку, мой друг повел меня в район Лос- Анджелеса, где живут знаменитые актеры. И потом сказал: “Знаешь, как ты меня удивил. В тебе же ни зависти, ни злости не было при виде особняка Сталлоне. А ты ведь живешь в панельном!” Это я сейчас вам хвастаюсь. Тогда же я вспомнил московского приятеля, который говорит: “Я так хорошо живу, что, сидя дома на унитазе, могу половником суп на кухне в кастрюле мешать”. И засмеялся.

- Скажите, а что все-таки вы делали в Штатах? Просто отдыхали?

- И лечился. У меня проблемы с дископатией. А там хорошие техника и обслуживание. Я жил в Техасе, в маленьком одноэтажном городке Гарланде, у своего давнего друга. Да, мне там нравилось. Тепло. Чисто. Тихо. Я южный человек, люблю, когда тепло, чисто и тихо. Я бы хотел, чтобы и у нас так было. Понимаю, Москва - огромный город с миллионом проблем. Не до газонов. Но хочется, очень хочется, чтобы и утром, и вечером она нам представала умытой. Хотя у нас в Подмосковье тоже хорошо. Красиво. И тихо.

Тех, кто назвал Гундареву скандальной, надо сажать в тюрьму!

- Армен Борисович, не меньший шок, чем события в Америке, у многих вызвала болезнь Гундаревой...

- Да, очень печально. В расцвете, талантливая, добрая, сильная, сколько я с ней поездил - и такое несчастье...

- А если бы она у вас спросила, стоит ли ей делать пластическую операцию, чтобы вы ей ответили?

- Какую пластическую операцию?

- Так говорят.

- Во-первых, это неправда. И во-вторых, что бы я мог ей сказать? Худение одного человека делает молодым, энергичным, красивым. Другого загоняет в гроб. Мы все чуть-чуть фаталисты. Но никто не знает, пускаясь в дорогу, чем завершится путь. Возможно, я рассказал бы Наташе одну историю. У меня забарахлил организм. Знаете, все эти шлаки-шмаки, бляшки... Я бросил пить, курить, сел на диету. И, гордый собою, спрашиваю врача: “Насколько я теперь продлю свою жизнь?” А он серьезно так отвечает: “Думаю, месяца на два!” Одним словом, все это ерунда. А вот состояние Наташи - серьезно.

- Говорят, она скандальная и поэтому ее выживали из театра...

- Кто это говорит?! Наташа - “скандальная”! Мыслимо ли? Как вообще можно такое придумать? Сочинить подобное способен либо больной, либо очень злой человек, сеющий вокруг себя смерть. Иначе я не представляю, зачем ему это нужно. Поверьте мне на слово: Наташа - человек невероятной доброты и терпимости. Талантлива во всем, умна и независтлива. Если бы вы знали, сколько хорошего она делает людям, устыдились бы даже слушать подобные бредни! Я сам люблю иногда поглазеть в замочную скважину и послушать сплетни, но они должны быть хоть чуть-чуть правдоподобны. А тех, кто назвал Наташу скандальной, нужно сажать в тюрьму. В лепрозорий! Их нужно изолировать, а не предоставлять им кафедру! Не тиражируйте анонимную чушь - она и впрямь сродни терроризму.

- “Кафедра” сейчас в вашем распоряжении, но вы гневаетесь...

- Нет. Вы не кафедру мне предоставляете. Вы сейчас совсем иное делаете. Вы заставляете меня бороться с невидимыми и неизвестными мне ядовитыми змеями. А я этому не обучен! Все. Довольно. Мне давно уже пора на репетицию. Но вместо того, чтобы думать о предстоящем спектакле, я должен размышлять о том, есть ли противоядие, способное нейтрализовать укусы этих таинственных змей. И сможет ли оно еще помочь Наташе...

К слову

Премьера состоялась. В спектакле “Закрой глазки - расскажу тебе сказки...” играли молодые актеры - недавние студенты ВГИКа, школы-студии МХАТ и подопечные Армена Джигарханяна. Спектакль прошел при двойном аншлаге и завершился на бис. Работой своих артистов учитель тоже остался доволен. И после представления пригласил всех его издателей к столу - отметить премьеру. А собравшиеся наперебой стали поздравлять наставника с днем рождения.

- Годы считать, - сказал Мастер, подняв фужер шампанского, - дело не первостепенное. Давайте лучше выпьем за вас. И за зрителей...