У актрисы Ольги Тумайкиной отобрали дочь

«Я БУДУ БОРОТЬСЯ ЗА ДОЧЬ»: популярная актриса не мыслит жизни без своей Полины

В последние годы в России появилась чудовищная мода. Состоятельные мужчины воруют детей у бывших жен, прячут их и, подключив продажный закон, лишают женщину возможности общаться с родной кровинкой. В списке жертв уже немало известных персон. И вот новый скандал - ребенка отобрали у актрисы Театра Вахтангова Ольги ТУМАЙКИНОЙ («Женская лига», «Люба, дети и завод», «Империя под ударом», «Жизнь забавами полна» и др.). Ее обожают и зрители, и коллеги по сцене. Однако медийной персоной Ольгу не назовешь - она не любит давать интервью, избегает журналистов. Поэтому, узнав о несчастье в семье актрисы, я не рассчитывала даже на комментарий. Но на просьбу о встрече неожиданно услышала: «Приезжайте. Я больше не могу молчать».

Наталья ЦЫГАНОВА

- Ольга, как давно бывший супруг увез вашу девочку?

- Это случилось 27 июля. Взял на день рождения крестного, и все. Я бросилась в милицию, Полину объявили в розыск. Но когда выяснили, что Андрей - ее отец, розыск отменили. А мне сказали: «У вас равные права». Позже я узнала, что дочка - в Ногинске, где ее отец снимал квартиру. Он выдвинул ряд условий: я должна предоставить справку из психдиспансера, что вменяема, посещать семейного психолога в Подольске. Почему именно там? Не знаю. Тогда я подала исковое заявление в Черемушкинский суд Москвы.

- Вы с тех пор не видели дочку?

- Он делал все возможное, чтобы я не узнала, где она находится, не звонила ей. За это время сменил девочке восемь SIM-карт! Обзвонив 19 ногинских школ, я нашла ту, где училась Полина. Дочка, увидев меня, удивилась: «Ты уже вернулась из-за границы?» Преподаватели посоветовали: «Не вырывайте ее сейчас из учебного процесса». Но в Ногинск мне ездить пришлось недолго. Вскоре Андрей перебрался в район метро «Сокол». Я нашла и эту школу. Заканчивался урок, и десять минут перемены принадлежали нам. Я сказала дочке: «Поля, у меня единственный выход - получить официальную защиту. Тогда он не сможет забрать тебя без моего согласия. Нам надо потерпеть Мы ждем и любим тебя».

«ЭТОТ РЕБЁНОК ОСТАВИТ ТЕБЯ РЯДОМ СО МНОЙ»: сказал Андрей Ольге после её выписки из роддома

- И что же суд?

- Я была уверена, что он будет на моей стороне. Ведь закон защищает даже тех матерей, что злоупотребляют алкоголем. Я не ожидала, что Андрей будет играть так грязно. Из Красногорска он привез няню Наталью Андрюхину. Глядя мне в лицо, она заявила: «Я вас никогда не видела». И тут же себе противоречила, рассказывая: «В квартире я натыкалась на осколки стекол, стеснялась спросить, что это такое. Наконец набралась храбрости, и Андрей сказал: «Да у нашей мамы психическое заболевание, она бьет посуду и все стеклянное». Но ведь вы меня в красногорской квартире не видели, кто же стекла-то бил? Ее отношение ко мне понятно. Однажды она без моего ведома отвела Полину в парикмахерскую, там дочку постригли под мальчика. А у нее были длинные роскошные волосы! Я пришла в ужас, высказала свое негодование. И запретила Наталье Николаевне приближаться к моей дочери. Приятели Андрея написали целый талмуд о моих «ненормальных проделках». Будто я гонялась за ним с ножом, выпрыгивала из окна, и он едва успевал схватить меня за лодыжку. Не знаю, что там было еще, я успела прочитать лишь полторы страницы пухлого тома. А еще в суде мне поставили в вину, что я - плохая мать, потому что таскаю Полину в театр. Но ведь так воспитываются все актерские дети!

«Боюсь за своего ребенка!»

РОДНЫЕ ЛЮДИ: каждую свободную минуту Ольга уделяла дочурке

- А мнение девочки судья выслушал?

- Полина была доставлена на слушания 17 марта. Я ее не узнала. Взбудораженная, не отвечала на вопросы, странно улыбалась. И была страшно бледна. Выйдя в коридор, она бросилась к моей маме: «Бабушка! Не волнуйся, я скажу, что хочу жить с мамой». Но когда ей задали этот вопрос, ответила: «Мне комфортно с папой, но я бы хотела жить и с мамой». Моей девочке не свойственно говорить одно, а через полчаса выдавать совсем другое!

Андрей приставил к ней психолога Монику, приехавшую из Казахстана. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять - это страшный человек! Андрей обмолвился, что дочка принимает гомеопатические средства. У нее в желчном пузыре перекручен канатик. Я боюсь, что в эти шарики, помимо того, что нужно для лечения, добавляются еще какие-то средства. Мои подруги, увидев дочку в машине, были поражены. Полина сидела, задрав ноги, обутые в сапоги, на панель машины. Рядом была Моника. Увидев знакомых, девочка тут же села, как полагается, помахала им рукой. В этот момент Моника что-то ей сказала. И Поля опять вальяжно расположилась в той же позе. Мой ребенок не может так себя вести! Я уверена, на нее идет мощная психологическая атака.

РЯДОМ С МАМОЙ: теперь Полине и Оле редко удаётся быть вместе

- Какое решение было вынесено?

- 25 марта вердиктом судьи Богдана Попова вынесено постановление: «В исковых требованиях Тумайкиной к Бондарю отказать. Назначить место проживания Полины по фактическому проживанию Бондаря Андрея Анатольевича». Было проигнорировано, что у меня есть квартира, а у Бондаря - съемное жилье. Судья не обратил внимания, что на первых слушаниях представители отдела опеки и попечительства призывали «хорошенько во всем разобраться», а потом вдруг резко поменяли мнение.

Я предоставила характеристику с места работы с пожеланием коллектива Театра Вахтангова решить вопрос в мою пользу. Там стояли подписи Василия Ланового, Владимира Вдовиченкова, Владимира Симонова, Максима Суханова, Маши Ароновой, Евгения Князева и других известных всей стране актеров. Но адвокаты Андрея заявили: «А кто эти люди? Мы их не знаем, вообще сомневаемся в подлинности подписей». И судья пошел у них на поводу! Мы поставили в театре еще одну печать и подпись директора. И только на следующем слушании документ присоединили к делу.

Была под номером семь

МАЛЕНЬКАЯ ПОЛИНА С БАБУШКОЙ: Татьяна Кирилловна обожает свою внучку

- Зачем Андрею все это нужно?

- Когда мой брат Василий приехал к нему поговорить, Андрей заявил: «Я хочу стереть Тумайкину с лица земли». Он решил отомстить мне за то, что я актриса, а он в этой профессии не состоялся; за то, что ушла от него, перестала любить.

- Он что, тоже актер?

- Сейчас Андрей Бондарь владеет сетью игровых автоматов в одном из городов Подмосковья. Но образование у него театральное, хотя и незаконченное. Он мечтал стать артистом или режиссером, но из Щуки, где мы оба учились, его отчислили за профнепригодность.

- Сколько же вы с ним прожили?

- До рождения дочери - пять с половиной лет. И еще несколько лет расставались-сходились. Окончательно разошлись шесть лет назад. Но видеться продолжали, я не из тех женщин, что лишают ребенка отца. Полина носит его фамилию, у нас есть также свидетельство об установлении отцовства. Но эти документы в итоге сослужили мне плохую службу.

У нас было яркое чувство. Думаю, и он тогда был счастлив. Когда мы стали жить вместе в общежитии на «Полежаевской», нам было по 18 лет. Мы так держались и переживали друг за друга! Оба были провинциалами: я - из Красноярска, он - из Белоруссии. Моя мама, которая была директором магазина, высылала деньги и огромные ящики с едой. На это и жили.

- Полина родилась в общежитии?

- К тому времени мы сняли жилье на «Соколе». Я окончила институт, меня пригласили в Театр Вахтангова, у Андрея появилась работа, приносящая хороший доход. Но мы даже квартиру не купили. Андрей предпочитал оставлять большие суммы в казино, бутиках, был щедрым по отношению к друзьям, чего не могу сказать о себе. Он не раз повторял: ты у меня – под номером семь.

Хождение по мукам

- После дефолта он все потерял. Часто жили на мою театральную зарплату. Я хваталась за любые предложения, даже работала цыпленком на ВДНХ... А Андрей пил. Или пропадал, и я не знала, где он. Настал день, когда нас попросили освободить квартиру. Меня с Полиной спасла Людмила Васильевна Максакова. В течение шести месяцев она оплачивала мне квартиру.

ОБРАЩЕНИЕ ЗВЁЗД ТЕАТРА ВАХТАНГОВА: судья его проигнорировал

- И вы больше вместе не жили?

- Эпопея длилась еще долго. Его дела пошли в гору, он снял квартиру в Красногорске, уговорил поехать с ним. Но опять не стало хватать денег, какое-то время жилье оплачивал театр. В конце концов я попросила Михаила Александровича Ульянова: «Пустите меня с Полиной жить в гримерную». Он схватился за голову: «Нет, так нельзя!» И театр предоставил мне для проживания квартиру в Новокосино. Андрей поехал с нами, ему некуда было деваться. Думаете, что-то изменилось? Нет. Стало даже хуже. Его раздражало, что я актриса. Появилась новая «забава»: он не выпускал меня из дома, пока не понимал, что я тотально опоздала на работу. После этого кидал ключи, и я пыталась нагнать убежавшее время.

- Полина была свидетельницей этих скандалов?

- Нет, я делала все, чтобы она ничего не знала. К тому же финансовые трудности и напряжение в отношениях заставили меня отдать дочь в детский сад с пятидневкой в Кубинке. Оплачивал садик театр. Затем у него вновь появились деньги, мы забрали Полину и в очередной раз поселились в Красногорске. Там он стал давать волю рукам. Все это в основном случалось ночью. И я терпела боль, боялась, что от моего крика дочь проснется и испугается. А он мне говорил: «Тумайкина, тебя нужно бить, бить и бить! Тогда ты станешь сильнее и красивее».

- И вы не пытались вызвать милицию?

- Я вызывала. И на «Соколе», и в Красногорске, и в Новокосино. Заявления мною не были отозваны. Надеюсь, они лежат в архивах.

- В театре догадывались, что вы подвергаетесь насилию?

- Конечно. Следы оставались на лице. Ульянов однажды не выдержал, вызвал меня к себе и сказал: «Это же возмутительно! Дай я с ним поговорю!» Но я этого боялась. Потому что, когда сказала Андрею, что Ульянов хочет с ним поговорить, он грубо ответил: «Пусть позвонит! Я его пошлю на…»

Папина любовь

- Андрей снова женился?

- Когда я от него ушла, Ульянов добился для меня квартиры, мы с Полиной там прописались. На следующий год дочка пошла в школу. А у Андрея вспыхнул роман с 16-летней девочкой Настей, на которой он позже женился. Я начала сниматься в кино, должна была уезжать на съемки, и моя мама предложила: «Андрей, ты не помогаешь, Ольга вынуждена работать. Пусть Полина будет пока жить у меня». Он согласился, мы дружно провожали ребенка в Красноярск. Теперь же на суде меня обвинили, что я отправила ребенка в сибирскую ссылку. Оболгали и маму. Адвокаты Андрея заявили, что бабушка держала внучку в «черном теле» и кормила одним «дошираком». Этот бред невозможно даже комментировать.

- Долго Полина пробыла у бабушки?

- Нет. Когда дочка окончила второй класс, у Андрея начались проблемы. Он говорил: «Мне не для кого жить, я сдохну, сопьюсь. Мне нужна Полина!» Умолял: «Давай я возьму дочку на учебный период! Ты ведь работаешь с утра до вечера. А я устрою ее в хорошую школу». И я снова сдалась. У отца дочка прожила три месяца. Я забрала ее, потому что ребенок находился в постоянном стрессе. Андрей обращался с Настей так же, как и со мной. Выкидывал из машины, лишал денег, бросал вечером зимой на улице одну. И все это в присутствии Полины. За невыполнение его распоряжений девочка наказывалась. Она писала мне SMS: «Мама, я под арестом. Я его ненавижу». Он мог не встретить ее после школы, и она часами стояла, ждала его, потому что ключей от квартиры у нее не было. Я с трудом дождалась окончания учебной четверти.

Сейчас Полина уже который день не отвечает на мои звонки. Возможно, он поставил запрет на входящий звонок с моего номера. Я готовлю кассационную жалобу в Мосгорсуд. Пусть Бондарь знает, я не отступлюсь в борьбе за своего ребенка. Мне нужно ее спасти.

ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ

Юлия Рутберг, заслуженная артистка России:

- Решение суда - несправедливо. Олина дочка, как и все вахтанговские дети, росла у нас на глазах. Оля - замечательная мама! Ее ценят в театре, как талантливую актрису, хорошего человека. Ей часто приходилось трудно, но к дочке она всегда относилась трепетно, с любовью, с заботой. Как можно отобрать у матери ребенка?! Жаль, я не знаю отца Полины. Мне бы очень хотелось с ним поговорить. На суде его свидетели обвиняли Ольгу в психической нестабильности. Это абсолютное вранье! Ложь! Ребенок очень страдает в отсутствие матери, и ситуация Ольги и Полины - ужасна и трагична.

Евгений Князев, народный артист России, ректор Театрального института имени Б.В. Щукина:

- Неверное и неправильное решение! Ольга поднимала дочку одна - тому в театре все свидетели. Она осталась с грудным ребенком без поддержки. Не думаю, что ей было легко. Но она справилась! И теперь, когда дочка выросла, отец спохватился. Он ставит ей в вину, что Полина часто находилась в театре. Но Оля приводила девочку в театр, потому что ей некуда было ее девать. Удивило меня и то, что ее пытались выставить ненормальной. Но ведь этой профессией нельзя заниматься психически нездоровому человеку! Не знаю, чего добивается бывший Олин супруг. Он наносит такую травму ребенку! Тем более, Полине 11 лет - очень сложный возраст, когда девочкам особенно нужна мать.

*включен Минюстом РФ в список физлиц-иноагентов