Меткий глаз

ВЕРНАЯ РУКА: чтобы не потерять охотничий навык, Соломенцев ежедневно выполняет упражнения с ружьем

Откровения бывших партийных вождей еще недавно казались почти фантастикой.

Те, самые-самые, в руках которых находились все властные вожжи советской власти и государства, и сегодня либо помалкивают, либо выпускают мемуары для «домашнего пользования» тиражом в сотню экземпляров. Этих самых осталось трое-четверо. Среди них Михаил Сергеевич СОЛОМЕНЦЕВ, занимавший пост Председателя Совета Министров Российской Федерации и члена Политбюро при пяти генсеках.

Так получилось, что на интервью к нему наши журналисты пришли в день смерти Бориса ЕЛЬЦИНА, поэтому разговор получился коротким.

Феликс МЕДВЕДЕВ, Лариса КУДРЯВЦЕВА (фото)

ЛЮБИМЫЕ ТРОФЕИ: напоминают о бурной молодости

- Михаил Сергеевич, вы ведь застали времена восхождения Бориса Ельцина на политический олимп. Какое он оставил у вас впечатление?

- Да, одно время мы работали как бы вместе, я в Политбюро, а Ельцин секретарем ЦК КПСС. О нем ходили упорные слухи, что пьет, грубит, старается выказать свой характер. Побыв немного на посту первого секретаря горкома партии Москвы, наломал дров: уволил почти всех районных секретарей, а один из них, доведенный Ельциным до отчаяния, покончил с собой, выбросившись из окна.

Однажды по поводу Ельцина мне позвонил Горбачев и попросил совета, стоит ли назначать Бориса Николаевича на должность Председателя Госстроя. Дескать, настаивает Егор Лигачев, который помог сделать Ельцину карьеру. Я был категорически против. Но мое мнение, видно, не сыграло решающей роли.

Дорогой паек

ПРАВНУЧКА: обожает слушать дедушкины рассказы о великой эпохе

- Михаил Сергеевич, как вам, человеку пожилому, нынче живется? С виду вы выглядите неплохо. И что за молодые люди у вас в квартире?

- Это семья внука Михаила. Моя дорогая супруга Надежда Николаевна, с которой мы прожили 61 год в любви и согласии, оставила меня три года назад.

Мне было бы без нее намного тяжелее, если бы под полную свою опеку меня не взяли Миша и его жена Лариса.

- Если откровенно, сумели ли что-то накопить на старость за свою долгую партийно-государственную карьеру?

- Знаете, одно время с супругой мы откладывали, что называется, на черный день. Подсчитали, было это году в 90-м, 46 тысяч накопилось. На них тогда можно было купить однокомнатную квартиру и машину отечественной марки. Но гайдаровская реформа и дефолт все съели. Пришли в кассу, а нам говорят, у вас на книжке 600 рублей. Вот так.

КОММУНИСТИЧЕСКИЙ ИКОНОСТАС: Соломенцев занимал почетное место среди небожителей

- А вообще, какая была зарплата у члена Политбюро?

- Сколько получал Генеральный секретарь ЦК КПСС, я не знаю, а я - 1200 рублей. В десять раз больше, чем у рядового инженера, но меньше, чем у шахтера-стахановца.

- Вы в кассу за деньгами ходили, стояли в очереди? Или получали деньги в конверте?

- По-всякому, но чаще в определенный день приносил кассир. Позвонит и предложит получить зарплату.

- Михаил Сергеевич, как вас охраняли?

- Ко мне был прикреплен один человек. Он все время находился рядом. Я на дачу, он со мной. Ночевал в особом домике метрах в cтa. Однажды я говорю своему охраннику Володе Керимову: «Володя, ну что ты ходишь за мной и за моей женой, что ты сделаешь, если меня захотят убить? И тебя, и меня, и жену мою - всех переколют и не пикнем. Вон смотри, какие дырки в заборах. Он отвечает: «Служба такая». То есть чистая формальность. Цвигун, заместитель председателя КГБ, когда захотел покончить с собой, то взял у охранника пистолет, якобы посмотреть, и застрелился.

- А вообще, какие у вас были бытовые привилегии? Например, вы пользовались магазином с продуктами?

- Магазин существовал, но никаких дешевых продуктов в нем не было. Мне казалось, что цены там были выше, чем везде.

МИХАИЛ СЕРГЕЕВИЧ: любит почитать мемуары бывших коллег

Однажды купил себе электробритву «Браун», вроде она дефицитом была. А до нее брился опасной. Единственная привилегия для меня была в том, что я любил я ходить по Москве реке на водных лыжах. Знаете, со свистом. Очень люблю водные лыжи. Пристрастился к ним на Черном море. Уходил черт знает куда. За горизонт.

- В Завидово на охоту часто выезжали?

- Всегда, когда приглашал Леонид Ильич. Можно сказать, что к охоте меня Брежнев и пристрастил. Я до сих пор часто выезжаю на природу пострелять. Не на охоту, а так по мишеням, чтоб навыки сохранились. Раньше мог белке в глаз попасть, да и сейчас со ста метров в коробок легко попаду.

- Скажите, когда вы выезжали за границу, считалось, вы в командировке. Наличные вам давали? И как вас развлекала принимающая сторона?

- Да, в командировке, как и все, я получал суточные. Если оставались деньги, я покупал что-нибудь членам семьи. Чаще всего мы летали без жен, чего не скажешь, например, об американцах.

Так вот, когда я был в США и встречался с женами губернаторов, побывавших у нас, я вначале просил дам рассказать о наибольшем своем впечатлении от поездки в СССР. В ответ слышал: поразила дешевизна детских товаров, вкуснота и цены кондитерских изделий и вообще продуктов.

- А что лично вас больше всего поразило в Штатах?

- Тут я согласен с юмористом Задорновым - американцы показались мне какими-то тупыми, замкнутыми, говорить с ними неинтересно. Однажды меня принимал губернатор какого-то штата: привел, усадил - «вот ваше место», рядом посадил какую-то девку и ушел. А я без переводчика не могу общаться, не понимаю, о чем говорит. Вот культура!

Невиданная щедрость

- Продолжаете работать над мемуарами?

- Да. Сейчас пишу про Шолохова. Однажды мне поведали, что у Ростовского обкома партии есть должник, который никак не может расплатиться с финотделом.

НАСЛЕДНИКИ: дважды Герой Социалистического Труда живет с семьей внука Михаила, работающего заместителем пресс-секретаря мэра Москвы

Должник этот весьма уважаемый - писатель Шолохов. Этим сообщением я был буквально ошеломлен. Стали разбираться и оказалось, что да, книги писателя идут нарасхват, но все гонорары он отсылает людям, попавшим в трудное материальное положение.

Короче говоря, составили справку о должнике Шолохове, и я позвонил сначала Петру Демичеву, который занимался идеологическими вопросами как секретарь ЦК КПСС. Но Демичев не сдвинул дело с мертвой точки. Я решил попроситься на прием к Брежневу. Леонид Ильич очень возмутился тем, что услышал от меня, и приказал немедленно решить все проблемы с писателем. Сами понимаете, Михаил Шолохов вскоре перестал быть должником.

К Шолохову, конечно же, обращались за помощью многие, в том числе и уже известные писатели. Бывая в Москве, Михаил Александрович заходил ко мне в гости, обращался с записками о помощи кому-то. Он возмущался, когда видел, как одни получают все, а другие, порой более талантливые, не имеют даже нормальных жилищных условий. Справедливо ли, писал oн в одной из записок, когда такое г…о, как Евтушенко и Рождественский, имеют все, что им угодно, а такой-то, фамилию не хочу называть, не имеет даже маленькой комнатушки! А ведь он куда значимее и авторитетнее, чем они. Некоторые записки подобного рода сохранились у меня до сего дня. Когда их напечатают, они откроют глаза на многих уважаемых нынче людей.