Нашлась российская методичка, по которой организованы беспорядки в США

31 мая 2020 года Сьюзан Райс, бывший советник Барака Обамы по национальной безопасности, заявила в эфире CNN, что «беспорядки, вызванные смертью в Миннеаполисе афроамериканца Джорджа Флойда, якобы могли быть организованы извне по «российской методичке»». Так, в своем выступлении Райс подчеркнула, что, «основываясь на своем опыте, [могу сказать, что] это также прямо из российской методички»; «их цель - не просто опозорить Соединенные Штаты, а разделить нас, сделать так, чтобы мы вступили в борьбу друг с другом».

Беспорядки начались после размещения в интернете видеозаписи задержания сотрудниками полиции афроамериканца Джорджа Флойда (25 мая 2020 г., в г. Миннеаполис), в ходе которого он получил травмы, не совместимые с жизнью. Очевидцы утверждают, что в ходе задержания «белые» полицейские надели на афроамериканца наручники, повалили его на дорогу, после чего один из них надавил задержанному коленом на шею, игнорируя крики Флойда, что тот не может дышать. Вскоре Флойд скончался в одной из больниц города. 26 мая 2020 г. по результатам внутренней проверки всех четверых сотрудников полиции уволили, один из них взят под стражу по обвинению в непредумышленном убийстве. В результате массовыми беспорядками оказались охвачены более 140 городов, 21 штат мобилизовал силы Национальной гвардии для пресечения массовых акций протеста.

1 июня 2020 года пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что «происходящие в США беспорядки являются исключительно внутренним делом этой страны»; «Россия никак не вмешивается в эти события и не собирается этого делать», но «мы, безусловно, очень внимательно наблюдаем» за ними. Песков также подчеркнул, что «мы никогда не вмешивались в американские дела и не собираемся вмешиваться сейчас».

Песков также назвал неверными и не отражающим официальную позицию нынешней американской администрации заявления Сьюзан Райс: «Какие-либо инсинуации …, конечно же, являются абсолютно неправильными, ошибочными»; «подобные инсинуации никак не могут отражать официальную точку зрения Вашингтона».

Что реальной сейчас происходит

Заявление, сделанное Райс – это классический информационный вброс, содержащий «откровения» резонансного типа и призванный спровоцировать немедленную ответную реакцию тех, кого он реально может зацепить – то есть, тех, для кого он действительно предназначен. Очевидно, что этим заявлением Райс не хотела зацепить Дональда Трампа – напротив, ее «версия» выводит его их-под удара со стороны общественности, обвиняющей федеральную власть в бездействии и непрофессионализме; это не тоска и ностальгия по комиссии Мюллера; вброс явно должен был «зацепить» кого-нибудь из представителей российского руководства, которое просто обязано было «обидеться». И это произошло: сначала все ведущие СМИ перепечатали это частное по своей сути заявление пенсионерки Райс, а затем на это заявление ответит Песков, высказавший «позицию Кремля» и подчеркнувший, что он («Кремль») за этим «внимательно наблюдает» (то есть, подтвердив, что нелепое «обвинение» Райс находится в центре внимания российского руководства, а, значит, заслуживает к себе самого серьезного отношения). Зная, что Песков никогда не выступает по собственной инициативе, организаторам этого вброса стало понятно, что сделанный американцами вброс действительно добил до самого верха и «кого надо» зацепил.

В свою очередь, вброс всегда является сигналом начала очередной информационной операции спецслужб, так как любая операция информационной войны (ИВ) состоит из последовательности вбросов, разделенных периодами тишины (экспозиции). В данном случае мы видим начало именно такой операции, в которой Райс использовали как инструмент ее легализации: само обвинение России в авторстве некоей «методички» по организации цветных революций придумано, разумеется, не Райс. Резонансный (абсурдный) провокационный характер информации, содержащейся во вбросе, грамотный подбор «спикера» для его обнародования – Райс, бывшего советника президента США, человека, в прошлом, чрезвычайно осведомленного и посвященного в высшие государственные секреты, а также удачная «настройка» содержащихся в вбросе информационных раздражителей и стимуляторов на тонкие особенности психики реальных мишеней этой атаки свидетельствует о том, что это – серьезная операция, подготовленная оперативным директоратом ЦРУ, и никак не меньше.

Любопытно также то, что за резонансное заявление Райс невозможно привлечь к ответственности: свое «признание» она не подкрепила ни одним доказательством или фактом, объяснив все своими «внутренними ощущениями». Внутренние ощущения, это чувства и интуиция; они по своей природе иррациональны, а, следовательно, в доказательствах не нуждаются (как любая вера): своим внутренним ощущениям можно либо верить, либо – нет. Райс призывает верить ее «внутренним ощущениям», апеллируя к своему «предыдущему опыту»; при этом реальное качество этого опыта (по-видимому, приобретенному в период работы в команде президента Обамы) также остается неясным. Но при этом практически нет никаких сомнений в том, что западная общественность с готовностью поверит «откровениям» Райс, а западный мейнстрим подхватит эту «версию» и начнёт ее раскручивать.

При этом следует обратить внимание, что о «русском следе» и прямой причастности России к разжиганию беспорядков в США Райс не говорила: она говорила только о (якобы) существовании у русских «методичек» и учебников, в которых разобраны формы, методы и технологии организации цветных революций на только в Грузии, Украине и других государствах постсоветского пространства, но и в странах развитого капитализма и либеральной демократии, эти «революции» и придумавшие: в США, Великобритании, Франции и других странах «западного мира». То есть, там, где, как считалось, цветные революции в принципе невозможны. «Русский след» к заявлению Райс приделали уже обозреватели и комментаторы, «достроив» ее фразу именно в том ключе, на который, по-видимому, и рассчитывали истинные организаторы этой информационной операции. А дальше все пошло как по нотам, в соответствии с заранее разработанным планом.

Момент истины

«Русского следа» в нынешних массовых беспорядках в США, разумеется, нет. Как и «специальных методичек» по дестабилизации США. Но со стороны Райс (и, возможно, ее кураторов из оперативного директората) есть любопытная попытка переложить внутреннюю проблему США «с больной головы на здоровую» - с ошибок Трампа на очередных «диверсантов ГРУ», занимающихся «системной дестабилизацией» Европы и США. То есть, это - элементарная манипуляция.

Период с 2012 по 2015 гг. в России действительно отмечен резким всплеском интереса к технологиям цветных революций (в это же время Райс работает советником Обамы по национальной безопасности и активно интересуется Россией). В этот период (в 2013-2014 году) в России вскрывается и описывается (на операционном уровне) стандартная англосаксонская (североамериканская) схема организации государственных переворотов, лежащая в основе всех современных технологий цветных революций. Сами цветные революции – изобретение США; их главная цель – организация государственного переворота, то есть насильственный захват и удержание власти вооруженным путем, ловко маскируя захват власти под «гражданский протест народных масс» и их «сводное волеизъявление». Многие годы цветные революции так успешно маскировались под стихийные народные протесты, что их истинную природу никто не мог раскусить. Однако, к 2014 году в МГУ устанавливают, что под названием «цветная революция» скрывается чрезвычайно опасная политическая технология, и расписывают весь ее технологический цикл пошагово, представив в виде последовательности конкретных операций.

С этого момента студенты начинают в рамках занятий по конфликтологии изучать теорию и практику как самих цветных революций, так и методику организации противодействия им (делая упор именно на противодействие). На практических (семинарских) занятиях в учебных аудиториях студенты-конфликтологи в формате деловых игр отрабатывают практику (возможного) применения технологий цветных революций к странам, ранее не подверженным рискам «цветных» государственных переворотов – к странам «развитой демократии», в которых «народный бунт против авторитарного режима» в принципе невозможен: к Франции, Италии, Великобритании и даже к Ватикану. Есть в этом перечне «учебных стран» и Соединенные Штаты Америки. При этом механизмы конфликтной (протестной) мобилизации населения во Франции изучаются на примере беспорядков в «арабских кварталах» и городских мусульманских самоуправляемых анклавах, а механизмы протестной мобилизации в Соединенных Штатах – на примерах массовых беспорядков в Фергюссене, Сент-Луисе и Балтиморе (2014-2015 гг.), перекинувшихся (после Балтимора) на другие города США и показавших высокую степень координации действий всех протестных групп, действовавших в различных точках США – от Западного побережья до Восточного, от границы с Канадой до Мексики. В ходе игр становится понятно, что, при грамотном использовании, американские технологии цветных революций могут действовать у себя дома ничуть не менее эффективно, чем в других странах; на примере разбора кейсов Фергюссена, Сент-Луиса и Балтимора делается вывод о том, что технологически схема организации массовых беспорядков (политической дестабилизации отдельных районов США) в Балтиморе, Фергюссене и Сент-Луисе точно соответствует технологии цветной революции, приспособленной для «внутреннего потребления». Что-то из этого и могло попасться на глаза Сьюзан Райс в ее бытность советником президента США по национальной безопасности. Попалось осталось в памяти до мая 2020 года.

Скелеты в шкафу

Что же могла иметь в виду Сьюзан Райс, говоря о русских учебниках и «методичках» по организации цветных революций в США? В принципе, все, что угодно; любая статья, в которой анализировались цветные революции на технологическом уровне, могла быть воспринята ею как «методичка». Известно, что в практике организации цветных революций методички действительно были; но все они были подготовлены американской разведкой для обучения активистов протестных групп и движений. Этими методичками буквально были усыпаны разного рода майданы (постоянно действующие опорные лагеря протестующих) – от Туниса и Египта до Украины и Грузии. Но Райс, похоже, имеет в виду нечто другое – какие-то «методички» и учебники, написанные русскими для организации цветной революции в США. Которые когда-то ее сильно напугали, а, возможно, и травмировали (как человека с тонкой душевной организацией).

И такие публикации есть. Но находятся они не в секретных спецхранах, переведенные на афроамериканский, а в открытом доступе.

Бумеранг возвращается

24 мая 2016 года в газете Известия появляется моя авторская колонка под заголовком «Бумеранг возвращается. О том, как технологии «цветных революций» могут быть использованы против тех, кто их создал». В ней описываются возможные сценарии цветной революции для Франции. Их три: с опорой на мигрантов из стран Ближнего Востока и Африки и мусульманские анклавы внутри самой Франции; с опорой на студенческое протестное движение и профсоюзы, выступающие против реформы трудового законодательства; и комбинированный, предполагающий использование против правительства и тех, и других.

При этом указывается, что первый сценарий — это «простейшая трехходовая комбинация. Допустим, во Франции снова происходит резонансный теракт, о возможности которого официально заявил 19 мая 2016 года руководитель французской контрразведки Патрик Кальвар. Французская армия, полиция, жандармерия блокируют лагеря мигрантов, из среды которых вышли исполнители теракта. Это ведет к столкновениям между мигрантами, которым надо зарабатывать на жизнь за пределами лагерей, и полицией. Появляются жертвы, задержанные, их число растет. Тогда жандармерия блокирует не только лагеря, но и анклавы, что разрушает налаженный в анклавах теневой бизнес. В ответ лидеры анклавов выводят на улицы своих боевиков, в столице начинаются беспорядки, вскоре перерастающие в массовые».

Для этого у анклавов есть всё: «финансы, полученные от теневого бизнеса, оружие, опытные полевые командиры, воевавшие на стороне, запрещенных на территории РФ, - ИГ, «Аль-Каиды» и других террористических группировок в Сирии, Ливии, Ираке и теперь переправленных в анклавы, как говорят разведчики, «на длительное оседание». У них нет только мобилизационного ресурса — большого количества боевиков. Но именно этот ресурс им готовы дать лагеря беженцев, покрывшие широкой сетью всю территорию Франции, и не только ее одной. Сами же протесты, как и в большинстве «цветных революций», могут начинаться под вполне мирными лозунгами типа «Посмотрите на нас! Мы тоже люди! Нас много!», а закончиться призывами к свержению режима».

Три сценария, способные «на раз» опрокинуть режим во Франции. И все это написано в середине 2016 года. Вот она – методичка, о которой, возможно, говорила Райс; практическое руководство по организации цветной революции в стране «первого эшелона».

«Отмычка для демократии»: как выглядит настоящий российский учебник по организации цветных революций в странах Запада

В своем нашумевшем заявлении Сьюзан Райс также говорила о каком-то «учебнике», «со страниц которого» буквально списан сценарий нынешних массовых протестов в США. И такой учебник, похоже, тоже есть: он вышел в 2018 году и называется «Информационные войны и психологические операции. Руководство к действию». Учебник посвящен теории и практике современных информационных войн, но технологиям цветных революций в нем также уделяется заметное место: им посвящена целая глава, в которой технологии цветных революций представлены как «отмычка для демократии», а параграф 3.14 - вообще с говорящим названием: «Как «снести» Францию». Не этой ли книгой «заразилась» Сьюзан Райс?

Есть там и Соединенные Штаты Америки – в виде Фергюссена и Сент-Луиса. А как же без них?

А еще сказано, что «технологии «цветных революций» перестают быть «национальным достоянием» англосаксов и в любой момент могут обернуться против своих разработчиков»; «правда, теперь эти технологии будут применяться в Европе и США под исламистскими лозунгами, а их основной движущей силой могут стать исламские радикалы из числа мигрантов и полевые командиры «Аль-Каиды» и ИГИЛ (террористические организации, деятельность которых запрещена на территории Российской Федерации)». Есть от чего вздрогнуть даже такой «железной деве» как Райс.

Когда в прицеле – Ватикан

В тот самый день, когда 16 апреля 2014 года в научном докладе на ученом совете факультета политологии МГУ («Цветные революции 2011-14 гг.: уроки «Арабской Весны» и Украины») прозвучала схема цветной революции, разобранная «по винтику», стало ясно, что технологии цветных революций, как и любые другие технологии, могут быть применимы и против их же создателей. В связи с этим возник резонный вопрос: как будут вести себя эти технологии, если кто-нибудь попытается применить их не к странам типа Грузии и Украины, с имитационными псевдодемократическими режимами, а к странам с устойчивыми формами демократии – США, например, или к странам/территориям, вовсе не типичным для цветных революций – к Полинезии, например? Это и стало сценарием студенческих деловых игр, в которых студенты пытались применить классические американские технологии цветных революций к какой-нибудь «нетипичной стране» и смотрели, что и этого выйдет.

На удивление, самые «понтовые» страны свободного демократического мира к воздействию цветных революций оказались наименее устойчивыми: нереальный монстр и мировой гегемон США и Франция рассыпались практически сразу же, как только у них цветные революции задели «тонкие струны» межэтнических отношений – в США победил «белтиморский сценарий», во Франции на волне массовых протестов власть взяли самоуправляемые автономные этнические анклавы, объединенные в сеть. И заметьте, что тогда еще и слышно не было ни о каком коронавирусе; с учетом коронавирусного фактора «цветной» переворот в этих странах можно было бы совершить еще быстрее. Такой же качественный результат дала Италия с противоречиями по линии Север-Юг и «Лигой Севера».

В тех же странах, которые никогда не претендовали на мировое лидерство, цветные революции показали себя по-разному. В некоторых странах на англосаксонскую схему цветной революции наложились местные политические традиции, под влиянием которых она «мутировала» (гибридизировалась): так, во французской Полинезии свергнуть местного правителя (посредством организации типичного полинезийского майдана в стиле гавайской вечеринки) оказалось недостаточно – его потребовалось еще и съесть. Но наиболее интересный результат дал пример Ватикана – там тоже (в учебных целях) была организована «цветная революция».

Ватикан в Риме занимает всего несколько кварталов, но его влияние на умы населения Земли колоссально. Ватикан – сетевая организация: в его распоряжении – представительства (епархии), охватывающие весь мир. Кроме того, у Ватикана одна из лучших в мире секретная служба – разведка и контрразведка. Влияние Ватикана на мировые политические процессы абсолютно несоизмеримо с площадью этого государства.

По условиям игры «восстание» против папы поднимают молодые епископы удаленных периферийных епархий – наиболее активные носители и выразители социального запроса на обновление церкви. Формально протест направлен против засилья итальянских семей и кланов, из числа которых – из поколения в поколение – выходят практически все кардиналы. Протестующие съезжаются в Рим (вот он – «Поход на Рим», классический прием цветных революций), располагаются на площади Святого Петра, организовав там свой собственный майдан, и, следуя «заветам Ганди» (непротивления злу насилием – Лев Толстой), начинаются истово молиться «за перемены и возвращение на истинный путь» и за «социальные лифты», отказываясь покинуть площадь даже под угрозой применения силы. В итоге этот «мирный саботаж» парализует деятельность административного аппарата Ватикана, он выпадает в ступор, а за ступором следуют отставки и новые выборы. И, - все.

А что же для России?

Для России наиболее опасным является не «балтиморский» и даже не «ватиканский» сценарий цветной революции, а технология государственного переворота, организованная США в Венесуэле в 2019 году и получившая название «Венесуэльского прецедента». Суть ее очень проста.

1. Современные технологии государственных переворотов постепенно отходят от принципов цветных революций (предполагающих организацию госпереворота «снизу» путем нарастающего давления специально организованных народных масс) и снова возвращаются к принципу организации переворота «сверху», с новым лидером, возникшим из среды непосредственного окружения президента страны (из числа его бывших доверенных лиц). Снова, как и в прежние времена, организаторы переворота договариваются с представителями властных элит, которые затем за определенные преференции и сдают своего «национального лидера» с потрохами. Внешне же этот процесс может выглядеть как стихийное проявление воли народных масс, выведенных на очередной майдан. Этот принцип очень точно описывает высказывание Жукова: «Все перевороты организуются людьми из соседних кабинетов. Вглядитесь в эти приветливые лица!».
2. «Венесуэльский прецедент» предполагает использование для организации государственного переворота в стране следующей схемы:

• один из лидеров оппозиции провозглашает себя президентом страны; США сразу же его признают, вслед за США этого человека признают президентом все их западные и не западные союзники;
• США арестовывают счета и имущество страны за рубежом и передают все арестованные активы новому президенту; вслед за США то же самое на своей территории делают их западные союзники; на эти деньги новый президент покупает лояльность высшего руководства армии и политических элит; среди арестованных активов – отобранные у настоящих руководителей страны личные капиталы, аккумулированные на зарубежных счетах, в том числе открытых на подставных лиц, недвижимость, ценные бумаги, объекты бизнеса;
• одновременно с этим США накладывают санкции на любые компании, банки, совершающие сделки с компаниями и банками, принадлежащими стране, в которой организовывается госпереворот; в результате в стране начинается экономический коллапс, нефть перестает продаваться, зарплаты – выплачиваться, и т.д.
• под предлогом контроля за справедливой раздачей гуманитарной помощи в страну вводятся иностранные войска и под видом гуманитарной интервенции начинается интервенция настоящая;
• одновременно фоном по всей стране идут массовые выступления населения, которому нечего есть, в стиле классических цветных революций, и власть тратит бесценное время на поиски единого управляющего центра, думая, что главная угроза для нее – это классический майдан наподобие того, который был в Киеве в 2014 или в Ереване в 2015, 2018 гг.
• тем временем из одного из соседних кабинетов к президенту страны зайдет старый друг и скажет, что он, президент, свое дело уже сделал и больше никому, к сожалению, уже не нужен; пора уходить, пока еще отпускают по-хорошему; что дело не в нем, а в «нас, помощниках, которые не уберегли»; что, мол, просто время сейчас такое, и тому подобное.

С технологической точки зрения эта схема является универсальной и применимой к различным странам, в том числе и к России. При определенных условиях Россия вполне может стать проекцией Венесуэлы, поскольку не только крупнейшие российские компании и банки держат свои активы и счета за границей, но и большая часть политической элиты держит свои личные капиталы за рубежом.

Победить можно только в наступлении

История с «откровением» Сьюзан Райс в целом не только интересна, но и поучительна. Это – вброс, мастерски сделанный, который достиг цели. А это дорогого стоит. При этом Дмитрий Песков, стремясь подчеркнуть безразличное отношение «Кремля» к заявлению Райс, сделал как раз обратное: он показал, что вброс заметили и, что самое опасное, обиделись. Но при этом обиду затаили до «лучших времен»: «Панамское досье» и, особенно, пресловутое «Дело Скрипалей» научили не высовываться и тому, что любое подобного рода «мероприятие» лучше переждать в «дальнем окопе». А там про него забудут или оно само «рассосется». Это тактика в целом верная, потому что она сугубо оборонительная. Но обороной врага не победить; врага можно победить только в наступлении. Как бы не был глубок твой «дальний окоп», за тобой все равно придут.

Тактика «стратегического молчания» (бездействия в критической ситуации) иногда хороша для главы государства, которого хотят скомпрометировать (она реально снижает риски от любых спонтанных действий), но она никак не оправдывает бездействие его подчиненных. Если начинается новая информационная операция – ее надо отражать. Противника надо выманивать на свое поле и там переигрывать вчистую. А это можно сделать только в формате активных мероприятий.

Чиновничья психология устроена одинаково – что у нас, что в США. Но при этом в критической ситуации американские чиновники действуют, не боясь рисковать, а наши, в большинстве своем, «забиваются под корягу» или ждут сверху «руководящих указаний». При этом все время твердят о том, что главный принцип в любом деле должен быть «Не навреди!». Поэтому, мол, лучше ничего не делать, ничем при этом лично не рискуя, чем идти на оправданный риск, за который – в случае неудачи – тебя могут вышвырнуть вон с работы без выходного пособия. При этом эти люди не понимают, что в критической ситуации бездействие – это тоже преступление, это непрофессионализм и профессиональная непригодность одновременно. Если в критической ситуации (а начало новой операции информационной войны – это как раз именно этот случай) ты – влиятельный высокопоставленный чиновник – ограничиваешься «наблюдением», гнать тебя пинками надо из органов. Потому что свой тест на профпригодность ты не прошел.