Советский посол в ГДР напился и проспал падение стены
Девятого ноября 1989 года под влиянием массовых народных выступлений правительство ГДР сняло ограничения на сообщение с Западным Берлином. Этому предшествовала безрезультатная трехдневная попытка генсека Социалистической единой партии Германии и председателя Госсовета ГДР Эгона Кренца добиться от посольства СССР на Унтер-ден-Линден ответа, одобряет ли ЦК и лично Михаил Горбачев решение открыть границу. От Москвы хотели получить четкий ответ: стрелять или не стрелять в разрушающих стену демонстрантов? Но Кремль молчал.
Советский посол Вячеслав Кочемасов не знал, что ответить немецким товарищам. Поскольку сам не мог дозвониться даже до своего начальника Эдуарда Шеварднадзе, не говоря уже о Горбачеве. Единственный, с кем ему удалось связаться, был замминистра иностранных дел Антон Ковалев. Тот предложил «передать немецким друзьям, что это их внутреннее дело»! На просьбу прислать письменные указания Москва вообще отрубила связь.
В конечном итоге, как вспоминает в мемуарах резидент КГБ в Восточном Берлине полковник Иван Кузьмин, вечером 9 ноября растерянный посол Кочемасов выпил бутылку водки и вырубился на диване в рабочем кабинете. Его примеру последовали остальные работники посольства. Так они проспали и конец холодной войны, и падение Берлинской стены.
К утру границы между ГДР и ФРГ фактически не существовало. В ночь на 10 ноября в Западный Берлин через КПП прошли более 60 тысяч восточных немцев. Спецслужбы поили их шампанским и каждому дарили по 300 марок — очень приличную сумму по тем временам. Около 45 тысяч, выпив и прикупив шмоток, вернулись обратно.
Во второй половине дня 10 ноября в посольство поступило указание передать Кренцу поздравление от Горбачева. Содержание послания было следующим: «Все сделано совершенно правильно. Так держать — энергично и уверенно!»
Следом позвонил Шеварднадзе: «У нас есть сведения, что военные что-то шевелятся. Никаких действий не предпринимать!» Похмельный посол вызвал главнокомандующего ЗГВ генерала Бориса Снеткова и передал ему приказ центра — «замереть и уйти в себя».
Так на фоне этого всеобщего анабиоза и началось объединение Германии, стоившее впоследствии Советскому Союзу неисчислимых экономических и политических потерь.
— Не исключено, что в основе действий Горбачева лежало обычное честолюбие. Он хотел войти в историю «объединителем Германии» и вошел, получив за это Нобелевскую премию мира, — считает экс-заведующий Международным отделом ЦК КПСС Валентин Фалин. — Хотя тут может быть еще одна причина. Уже после распада СССР на вопрос французского телевидения, есть ли будущее у коммунизма, Михаил Сергеевич ответил: «Вы что, хотите опять в бараки?» То есть глава КПСС в какой-то момент переобулся и стал убежденным антикоммунистом? Может быть, здесь и кроется ответ на вопрос, как в одночасье рухнул СССР, а партийные и комсомольские вожди вдруг быстро превратились в капиталистов.
Прикинь
- Проведенный в канун юбилея соцопрос показал тоску восточных немцев по социализму. 52% жителей бывшей ГДР уверены, что уровень демократических свобод сейчас ниже, чем до 1989 года. 58% заявили об усилении бюрократического произвола. Недовольство уровнем школьного образования выразили 56%. Но больше всего людей волнует низкий уровень общественной безопасности. 70% опрошенных отметили рост преступности.
