О чем Мадуро и Гуайдо договариваются за спиной Москвы

В основе «венесуэльского прецедента» лежит принципиально новая схема и технология организации государственного переворота, идущей на смену технологиям цветных революций, считает профессор МГУ, доктор политических наук Андрей Манойло.

3 июня 2019 года ленты информационных агентств взорвались целым спектром новостей из Венесуэлы: в течение нескольких утренних часов МИД РФ успел опровергнуть вброс, осуществленный американской газетой «The Wall Street Journal» (WSJ) об «отзыве из Венесуэлы российских специалистов, занимавшихся подготовкой венесуэльских военных и выполнением оружейных контрактов госкорпорации „Ростех“» и тут же «позитивно оценило переговоры в Осло», ведущиеся с 16 мая 2019 года между представителями Николаса Мадуро и Хуана Гуайдо (при посредничестве норвежских дипломатов). Так, в отношении переговоров в Осло заместитель министра иностранных дел РФ Вершинин сообщил, что «сейчас проходят контакты в Осло, неизвестны их результаты, но сам факт контактов надо оценить позитивно, это тот путь, на котором можно найти выход из кризиса».

В отношении заявления, сделанного WSJ о сокращении присутствия российских специалистов «в десятки раз» (с примерно тысячи человек до нескольких десятков), официальный представитель МИД Мария Захарова заявила, что это «не соответствует действительности»: российские специалисты в Венесуэле находятся на легальных основаниях и будут там столько, сколько потребуется правительству Венесуэлы.

Эту же позицию МИД РФ озвучил Посол РФ в Венесуэле Заемский: «это — очередная „новость“, абсолютно не соответствующая действительности. Работа идет с соблюдением имеющихся обязательств, и ни о каких сокращениях речи нет». В свою очередь, WSJ объясняет «отзыв специалистов» тем, что «Россия «взвешивает политическую и экономическую устойчивость» режима Мадуро «на фоне растущего давления со стороны США». В свою очередь, в пресс-службе «Ростеха» заявили, что цифры, приведенные WSJ о штате сотрудников госкорпорации в Венесуэле, «преувеличены в десятки раз» (то есть их там два десятка и было).

И весь этот рой заявлений — всего лишь за одно утро. Ну прямо детективная история какая-то.

Страшная усталость

Для тех, кто пристально следит за событиями в Венесуэле, любит эту страну и искренне переживает за судьбу Николаса Мадуро, не могло остаться незамеченным, что в последнее время новости о Венесуэле начисто пропали с новостных лент наших информагентств. Еще недавно динамика событий в этой латиноамериканской стране поражала: США через своего ставленника Хуана Гуайдо очень технично, в жанре триллера («надвигающейся катастрофы») разыгрывали «шахматную партию» против Мадуро, а Мадуро, в свою очередь, отчаянно сопротивлялся. За рекордно короткий срок, возникнув буквально ниоткуда, в стране появился новый «президент», которого тут же признали США и еще порядка пятидесяти стран мира. После чего в распоряжение новоиспеченного «президента» тут же передали все зарубежные счета и активы Венесуэлы, включая счета госкомпаний и чиновников, близких к режиму Мадуро. В один момент Гуайдо стал миллиардером: на эти деньги ему была поставлена задача купить лояльность армии.

Этот захватывающий триллер мог бы продолжаться и дальше, но поток новостей из Венесуэлы фактически обрывается на сообщениях о неудачной попытке силового захвата власти, предпринятой Гуайдо 30 апреля 2019 года: в этот день он призвал военных поддержать «волю народа» и завершить последнюю фазу «операции „Свобода“», перейдя на сторону самопровозглашенного «президента» и поддержав его притязания на власть силой оружия. Операция «Свобода». Слово то какое узнаваемое — прямиком из лексикона спецопераций США.

Как известно, армия Гуайдо не поддержала, переворот не удался, около 200 человек было арестовано, а сам Гуайдо в последний момент куда-то исчез. В этой комбинации Мадуро победил, причем сразу по нескольким позициям.

Однако, с этого же самого момента над информационным пространством вокруг Венесуэлы опускается занавес и российские СМИ перестают транслировать новости из этой страны, ограничиваясь скупыми сообщениями сугубо частного характера: о том, что президент Бразилии отказался встречаться с представителем Гуайдо принимать верительные грамоты — в целях не обострять отношения с Мадуро (дословно — «избежать ненужной провокации» и «возобновить межправительственный диалог по вопросам восстановления поставок электроэнергии из Венесуэлы в штат Рорайма»: «плюс один» в пользу боливарианского режима) и открыл границу с Венесуэлой (с 10 мая); то о том, что поддержка Гуайдо со стороны «улицы» падает (по мнению бразильцев, «результаты антиправительственных выступлений в Венесуэле 30 апреля стали свидетельством ослабления политических позиций Гуайдо»), и это тоже дает Мадуро дополнительные шансы на выживание.

Казалось бы, если все не так плохо и жизнь налаживается, «мадуристы» побеждают «гуайдонов», почему об этом не сообщать на весь мир? А заодно о том, что «динамическая» устойчивость режима Мадуро (он как кукла-неваляшка: качается, но не падает) является заслугой еще и России, поддержавшей его специалистами и советами, и нашего Министерства обороны, переигравшего на этом поле американцев вчистую (без преувеличений — сухой факт), в том числе на поле информационной войны и психологических операций (возможно, во многом благодаря организационным способностям А.М. Ильницкого).

Вместо этого о Венесуэле не то что бы молчат, но как-то крайне сухо упоминают — так, что ни одна из новостей так и не добирается до «топа». Это обычно бывает в тех случаях, когда все либо очень хорошо, либо очень плохо. Можно конечно предположить, что будоражившая горячие головы Венесуэла вдруг надоела и ее вытеснила из эфира не менее надоевшая всем Украина (заполнившая вообще все эфирное время и абсолютно везде своим Зеленским, Коломойским и связанными с ними «новыми ожиданиями», возникшими на пустом месте из ничего). И в это можно было бы поверить, если не учитывать страшную усталость населения РФ от всей этой Украины и ее политических персонажей. Так что же не так с Венесуэлой?

Тайные переговоры

Ответ на этот вопрос, возможно, связан с новым переговорным процессом, стартовавшим в Осло, столице Норвегии (стране, являющейся ближайшим военно-политическим союзником США) 16 мая 2019 года (первый раунд) и продолжившимся 29 мая (второй раунд). Там начались переговоры представителей Николаса Мадуро и оппозиции (Хуана Гуайдо, и не только его одного) — пока что, непрямые (то есть, осуществляемые только через норвежских посредников). Формат переговоров очень напоминает «женевский формат» встреч представителей Башара Асада и сирийской «умеренной оппозиции», модерировавшихся Стаффаном де Мистурой, спецпредставителем генерального секретаря ООН по Сирии (2014-2019). На этот раз роль де Мистуры играют норвежские дипломаты, ведущие консультации с обеими сторонами (пока что, по отдельности) и предоставившие им переговорную площадку для возможной встречи.

МИД России по этому поводу заявил, что «Москва приветствует объявление о продолжении контактов представителей власти и оппозиции Венесуэлы, которые проходят в Осло при „добрых услугах“ Норвегии» и призвал «все вовлечённые в венесуэльскую ситуацию страны поддержать начало политического процесса путём переговоров основных сил этой страны, не навязывая ультимативные требования к руководству Венесуэлы»; об этом говорится в заявлении, опубликованном на сайте российского внешнеполитического ведомства. Судя по характеру заявления, Россию (в лице МИД) принять участие в переговорах в Осло не пригласили, и в результате, возможно, сложилась ситуация, весьма неоднозначная. Но надежда на такое приглашение все же осталась: «Со своей стороны, готовы оказать такому диалогу необходимое содействие, если оно будет востребовано участниками».

Но надежда на такое развитие событий (что в переговоры пригласят Россию и Китай — самых крупных инвесторов в экономику Венесуэлы) не очень велика: оказывается, согласно заявлению самого Мадуро, правительство Венесуэлы как минимум два месяца тайно вело переговоры с оппозицией для урегулирования кризиса в стране: «Мы тайно вели переговоры уже два или три месяца и сейчас мы сели за стол переговоров в Норвегии; я хочу добиться соглашения о мире ради Венесуэлы», — приводит его слова пресс-служба администрации главы государства. О «мире ради Венесуэлы» — уже есть о чем задуматься.

«Три месяца» — это значит, что активные контакты с Гуайдо или людьми из его окружения начались еще в феврале-марте 2019 года — возможно, начиная с того самого 4 марта 2019 года, когда Хуан Гуайдо вернулся в Венесуэлу и при этом почему-то не был арестован (вот повезло то диссиденту). «Тайно» — это, возможно, означает, что в тайне и от России тоже.

Возможно, в этом и кроется причина определенной настороженности, проявившейся в освещении событий в Венесуэле: если переговоры ведутся, но без участия России, то непримиримые противники Мадуро и Гуайдо вполне могут кулуарно о чем-нибудь договориться. При этом площадкой для таких переговоров выбрана не Москва и не Пекин, не Гавана и не Манагуа, а Осло. Что тоже о чем-то говорит.

В том же самом сделанном 3 июня 2019 года заявлении заместитель министра иностранных дел РФ Вершинин отметил, что «решение венесуэльского кризиса продемонстрирует, на каких принципах будут строиться международные отношения в будущем». Это действительно так: сегодня вопрос стоит даже не о том, сохранит ли Венесуэла суверенитет и законное правительство или даст себя поставить Соединенным Штатам на колени, а о том, перекинутся ли новые технологии организации государственных переворотов, отработанные на «венесуэльском кейсе», на новые страны и народы. Ведь в основе «венесуэльского прецедента» лежит принципиально новая схема и технология организации государственного переворота, идущей на смену технологиям цветных революций:

1. один из лидеров оппозиции провозглашает себя президентом страны; США сразу же его признают, вслед за США этого человека признают президентом все их западные и не западные союзники;
2. США арестовывают счета и имущество страны за рубежом и передают все арестованные активы новому президенту; вслед за США то же самое на своей территории делают их западные союзники; на эти деньги новый президент покупает лояльность высшего руководства армии и политических элит; среди арестованных активов — отобранные у настоящих руководителей страны личные капиталы, аккумулированные на зарубежных счетах, в том числе открытых на подставных лиц, недвижимость, ценные бумаги, объекты бизнеса;
3. одновременно с этим США накладывают санкции на любые компании, банки, совершающие сделки с компаниями и банками, принадлежащими стране, в которой организовывается госпереворот; в результате в стране начинается экономический коллапс, нефть перестает продаваться, зарплаты — выплачиваться, и т.д.
4. под предлогом контроля за справедливой раздачей гуманитарной помощи в страну вводятся иностранные войска и под видом гуманитарной интервенции начинается интервенция настоящая;
5. одновременно фоном по всей стране идут массовые выступления населения, которому нечего есть, в стиле классических цветных революций, и власть тратит бесценное время на поиски единого управляющего центра, думая, что главная угроза для нее — это классический майдан наподобие того, который был в Киеве в 2014 или в Еревана в 2015, 2018 гг.
6. тем временем из одного из соседних кабинетов к президенту страны зайдет старый друг и скажет, что он, президент, свое дело уже сделал и больше никому, к сожалению, уже не нужен; пора уходить, пока еще отпускают по-хорошему; что дело не в нем, а в «нас, помощниках, которые не уберегли»; что, мол, просто время сейчас такое, и тому подобное.

С технологической точки зрения эта схема является универсальной и применимой к различным странам, в том числе и к России. При определенных условиях Россия вполне может стать проекцией Венесуэлы, поскольку не только крупнейшие российские компании и банки держат свои активы и счета за границей, но и большая часть политической элиты держит свои личные капиталы за рубежом. И, судя по «Кремлевскому докладу» Мнучина, положение этих активов и счетов Соединенным Штатам давно известно. Если на секунду представить, что в «венесуэльской постановке» на месте Гуайдо окажется, ну, например, Леша (такой же, кстати, политтехнологический проект Запада, как и Гуайдо), а Трамп признает его президентом и тут же отберет у всех наших чиновников (бывших и будущих) и государственных олигархов их личные сбережения и передаст этому типу, то мало никому не покажется.

В этом плане Венесуэла заслуживает самого пристального внимания. Ни при каких условиях нельзя ее проспать, иначе эти технологии придут уже к нам. И это уже будет не скверик в Екатеринбурге, а гораздо хуже.