Распад Ирака приведет к превращению региона в сплошной очаг войны и источник глобальной террористической угрозы
Иракский кризис 2003 года стал не только причиной гибели Саддама Хусейна и представляемого им политического режима, но и началом распада всей ближневосточной системы коллективной безопасности в целом, одним из полюсов которой был Багдад. Волна политической нестабильности, порожденная войной в Ираке 2003 года, перекинулась затем на другие арабские страны — в виде «цветных революций» «Арабской весны», кульминацией которых стала гражданская война в Сирии и выход на международную арену нового геополитического субъекта — транснациональной террористической группировки «Исламское государство» (ИГИЛ) — международной террористической организации, запрещенной в РФ. Вместе с тем восстановление стабильности в регионе и борьба с международным терроризмом вряд ли возможны без восстановления государственности, суверенитета и политического влияния Ирака, который сейчас, даже став федерацией, продолжается двигаться по пути распада.
Ирак продолжают разрывать на части острые этноконфессиональные противоречия: шииты конфликтуют с суннитами, которые после падения режима Хусейна стали меньшинством, в результате «дебаасизации» ограниченным в гражданских свободах; курды выдвигают все новые претензии к федеральному правительству Ирака и грозят отделением. Новое демократическое правительство Ирака, представленное в основном шиитами, лоббирует национальные интересы последних в ущерб интересам национальных и конфессиональных меньшинств (прежде всего, суннитов), не способствуя установлению общественного согласия. Эта политика, в свою очередь, ведет к еще большим расколам в иракском обществе по этноконфессиональному признаку. В результате Ирак де-факто продолжает распадаться на части, продуцируя новые вызовы и угрозы не только региональной, но и международной безопасности.
Анклавы сепаратизма
Федерализация Ирака, на время установившая баланс интересов между шиитами и курдами, как представляется, не способна остановить процесс распада государства: иракские курды, стремившиеся только к максимально широко понимаемой автономии в рамках единого государства, сегодня все чаще заявляют о намерении выхода из федерации. Причина – низкая дееспособность действующего федерального правительства, не способного, по мнению курдов, решить ни одного принципиально значимого вопроса. Другим анклавом сепаратизма в Ираке является т. н. «суннитский треугольник», население которого ожидает репрессий со стороны шиитского руководства Ирака — в качестве расплаты за господство суннитов в период правления Хусейна. Нынешнее федеральное правительство справиться с этими процессами распада, похоже, не в состоянии. Вместе с тем распад Ирака мгновенно приведет к повторной дестабилизации ближневосточного региона, всплеску активности международных террористов, которая окончательно обрушит все остатки архитектуры региональной безопасности, поддерживаемой в Ираке в основном внешними силами — США, с одной стороны, и Ираном с другой.
До недавнего времени значительная часть территории Ирака была оккупирована ИГИЛ, поставившей перед собой цель ликвидировать в Ираке светское государство и включить его территорию в создаваемый террористами «халифат». Это также является прямым следствием Иракского кризиса 2003 года, уничтожившего режим Хусейна вместе со всеми государственными институтами, армией и службами безопасности, отвечавшими, в том числе, и за борьбу с терроризмом и исламизмом. Вряд ли возникновение ИГИЛ в Ираке стало бы возможным, если бы у власти оставался Хусейн. Только устранение Саддама Хусейна руками США и их союзников дало исламистам «исторический шанс» выйти из подполья — на политическую арену.
Борьба с ИГИЛ и другими международными террористическими организациями на современном этапе не представляется возможной без участия народа Ирака, объединенного дееспособным и эффективным правительством, представляющим интересы всех граждан, а не отдельной их части. Между тем иракская государственность сейчас находится в состоянии острого кризиса, власть демонстрирует беспомощность в решении насущных проблем, а федеральная армия, сформированная заново американскими военными инструкторами, слаба.
Продвижение интересов
В этих непростых условиях Россия вернулась на Ближний Восток в качестве ключевого внешнеполитического игрока и заинтересована в выстраивании конструктивных отношений с Ираком, в возобновлении экономического и военного сотрудничества. Однако всему этому в значительной мере мешает нестабильная военно-политическая ситуация в Ираке, ставшая прямым следствием кризиса 2003 года. Сложившаяся ситуация требует поиска новых подходов к выстраиванию российско-иракских отношений и межгосударственного сотрудничества, основанных на понимании и учете особенностей военно-политической обстановки (в том числе в ее историческом контексте), а также выработки новых форм и методов продвижения национальных интересов Российской Федерации.
Основная проблема, препятствующая установлению прочного мира в Ираке, заключается в существовании противоречия между интересами мировых лидеров — США, ведущих стран ЕС, — стремящихся превратить Ирак в один из опорных пунктов реализации своей ближневосточной политики, и национальными интересами многосоставного, полиэтнического и поликонфессионального иракского общества, нуждающегося в эффективных консолидирующих мерах, способных защитить Ирак, его суверенитет и территориальную целостность от распада, терроризма, гражданской войны. В то время как США и их западные союзники используют Ирак в качестве плацдарма для геополитических игр, иракскому государству с трудом удается сохранять свою целостность: региональные политические элиты, стремящиеся в рамках процесса федерализации и децентрализации иракского государства выстроить собственные административные автономии (по национальному, этническому, конфессиональному принципу), становятся все более независимыми от федерального центра, постепенно превращая его в декоративную надстройку.
Появляются заявления о необходимости преобразования Ирака в конфедерацию, об отделении от него территорий, населенных курдами, суннитами. Западные страны не только не препятствуют развитию центробежных тенденций, напротив, на Западе широко развивается дискуссия о том, каким может быть «новый передел» Ирака (сколько новых государств может возникнуть на его территории в самом ближайшем будущем). То есть, выступая за поддержку демократии в Ираке (ради чего был свергнут режим Хусейна) и борьбы Ирака против международного терроризма, Запад одновременно с этим демонстрирует политику «двойных стандартов», вполне реалистично рассматривая сценарии «контролируемого распада» Ирака с его новым неоколониальным разделом на сферы исключительного влияния западных государств.
Налицо крупная проблема, связанная с несоответствием стратегических целей, декларируемых США и их союзниками в ближневосточном регионе, и способами и инструментами их достижения. Это несоответствие, в свою очередь, может привести к исчезновению государства Ирак с политической карты мира. Вместе с тем и борьба с международным терроризмом на Ближнем Востоке, возникшим как следствие иракского кризиса 2003 года, и преодоление других последствий указанного кризиса невозможны без сохранения иракской государственности, суверенитета и территориальной целостности, за что, кстати, активно выступает Россия.
Следует также отметить, что иракский кризис 2003 года стал отправной точкой для дестабилизации политической системы всего ближневосточного региона, напрямую породив или спровоцировав такие явления, как «Арабская весна» и ИГИЛ. Свержение режима Хусейна в региональном плане привело к исчезновению одной из констант, фундаментальных опор региональной системы безопасности, вследствие чего эта система начала рушиться. Военное присутствие США в регионе, несмотря на значительные силы, не оказало заметного влияния на стабилизацию политической ситуации в регионе. Вместе с тем энергетическая политика в регионе в результате военного вмешательства США изменилась полностью, поскольку Вашингтон через американские ТНК получил возможность контролировать крупнейшие нефтяные месторождения Ирака.
Обострение противоречий
Политический порядок в Ираке при Саддаме Хусейне не был справедливым, но он в течение длительного времени обеспечивал устойчивость сложной системе межэтнических и межконфессиональных отношений в регионе, подавляя любые попытки расшатать иракское государство, используя исторические противоречия и точки напряженности между шиитами, суннитами, курдами. После свержения и гибели Хусейна эти противоречия не только не исчезли, а еще более обострились и вышли на передний план, став причиной затяжной гражданской войны. Новое демократическое правительство Ирака, пришедшее к власти благодаря военной силе США и их союзников, практически ничего не сделало для того, чтобы эти противоречия разрешить или сгладить: вместо доминировавших при Хусейне суннитов в органы власти пришли шииты, а прежняя военная, партийная и номенклатурная элита, представленная в основном суннитами, пополнила кадры ИГИЛ.
Разрушив существовавший прежде этноконфессиональный баланс, новое демократическое правительство Ирака не смогло предложить народу ничего нового. Это, в свою очередь, стало одной из причин набирающего силу процесса распада Ирака, значительная часть которого продолжает оставаться оккупированной исламистами, а другие — – например, курдская автономия, — все меньше полагаются на участие федерального центра в решении насущных проблем и все чаще заявляют о полной самостоятельности — не только в экономическом и культурном, но и в политическом плане.
В итоге можно сформулировать следующие выводы:
- Иракский кризис 2003 года стал причиной системной дестабилизации не только политической системы Ирака, но и всего ближневосточного региона в целом. Военное вмешательство США и их союзников по антииракской коалиции во внутренние дела Ирака создало прецедент свержения легитимного режима под общими и весьма расплывчатыми лозунгами демократизации и свободы. В дальнейшем именно этот факт прямого силового вмешательства коалиции ведущих западных держав, осуществленный в обход официальных процедур ООН, послужил стимулом перенесения этой практики на другие страны арабского Востока. Это, в свою очередь, привело к серии кровавых государственных переворотов в Ливии, Тунисе, Египте, Йемене и гражданской войне в Сирии, получивших общее название «Арабской весны», сочетавших в себе технологии цветных революций и вооруженных мятежей, поддержанных Западом. «Арабская весна», в свою очередь, погрузила Ближний Восток и Северную Африку в «управляемый хаос» — процесс распада и «войны всех против всех», который продолжается и в настоящее время. Вместе с тем именно на примере Ирака Соединенные Штаты отработали тактику так называемых односторонних действий, осуществляемых в обход существующих международных институтов и механизмов обеспечения международной безопасности (ООН), которая в дальнейшем привела к системной дестабилизации всего Ближнего Востока.
- Свержение режима Саддама Хусейна привело к разрушению того хрупкого этнополитического и межконфессионального баланса, который поддерживался в Ираке между суннитами, шиитами, курдами. Новую формулу этого баланса шиитское (по своему составу) правительство обновленного демократического Ирака так до сих пор и не выработало: практически все этноконфессиональные конфликты, существовавшие при Саддаме Хусейне в подавленной, «замороженной» фазе, сегодня перешли в фазу активного вооруженного противоборства. Так, значительная часть арабов-суннитов, составлявшая во время правления Хусейна лучшие кадры армии, полиции, служб безопасности и аппарата правящей партии «Баас», были уволены с государственной службы в рамках развернутого новой властью процесса «дебаасизации» и, не найдя себе места в новом Ираке, теперь воюют с федеральным правительством Ирака (и не только одного его) в рядах террористов. Не менее острые противоречия сегодня существуют между федеральным правительством и иракскими курдами, лидер которых, Барзани, не раз уже заявлял о будущем выходе курдской автономии из состава Ирака. Правительство Ирака, прошиитское по своему составу, проводит внутреннюю политику в интересах шиитского большинства, что, в свою очередь, ущемляет права этнических и религиозных меньшинств — точно так же, как это было при режиме Хусейна, ограничивавшего гражданские права шиитов, курдов.
- Свержение режима Саддама Хусейна в ходе кризиса 2003 года не только не сплотило Ирак, объединив его население вокруг новой идеи демократического государства, но, напротив, поставило страну на грань распада. Федерализация Ирака, предпринятая новой администрацией в интересах сохранения территориальной целостности страны, дала некоторым национальным меньшинствам (курдам), пострадавшим от правления Хусейна, права широкой автономии, но при этом лишила привилегий суннитов, управлявших страной до кризиса 2003 года. Попытка США заново выстроить архитектуру власти и безопасности в Ираке, опираясь на шиитскую часть населения и на национальные интересы именно этой группы, по сути, оказалась провальной: Ирак, став федерацией, фактически все еще продолжает распадаться на части. Сегодня как никогда остро стоит вопрос о том, сохранит ли Ирак свою территориальную целостность или под влиянием внутренних факторов, нерешенных этноконфессиональных проблем, в ближайшее время распадется на несколько частей – шиитскую, суннитскую, курдскую. При этом существенную роль в процессах распада Ирака играет ИГИЛ, все еще воспринимаемая частью иракских суннитов как национально-освободительное движение суннитского меньшинства.
- Прямым результатом иракского кризиса 2003 года стало возникновение на территории Ирака ИГИЛ — одной из наиболее опасных террористических группировок, стремящейся создать на захваченных территориях квазигосударственное образование — т. н. «халифат». Эта международная террористическая группировка, возникнув в 2006 году как результат объединения иракской ячейки «Аль-Каиды» и двенадцати группировок иракского сопротивления, состоящих из бывших военнослужащих иракской армии суннитского происхождения и функционеров партии «Баас», впоследствии стала ядром для формирования единого интернационального террористического фронта на Ближнем Востоке. Рост численности этой группировки и усиление ее влияния также были связаны с ближневосточной политикой США в регионе, которая в немалой степени способствовала перенацеливанию ударной силы исламистов с Ирака на Сирию, против режима Башара Асада, устоявшего под ударами «Арабской весны». Однако отправной точкой для ее возникновения и оформления в качестве геополитического субъекта стал именно Ирак, в котором в 2003 году в результате свержения режима Хусейна возник политический вакуум, заполненный экстремистами и исламистами. Вместе с тем исламисты никогда бы не добилось такого влияния в Ираке, если бы режим Хусейна в 2003 году остался у власти.
Россия сегодня выступает за сохранение территориальной целостности Ирака и против любых попыток нарушить или ограничить его государственный суверенитет. Эта позиция твердо отстаивается Россией на всех авторитетных международных форумах и площадках — в первую очередь в СБ ООН, несмотря на то, что на Западе сегодня все сильнее развивается дискуссия о нежизнеспособности Ирака как государства и выдвигаются различные сценарии его «контролируемого» распада или раздела (под эгидой западных держав). Россия помогает экономике Ирака путем разработки его нефтяных месторождений — так, российская НК «Лукойл» активно работает в Ираке. Но прямое военное сотрудничество между Ираком и Россией пока является мерой, явно преждевременной.
Следует также иметь в виду, что Ирак, даже несмотря на его нынешнюю слабость как государства и границы, доставшиеся ему благодаря все тем же западным державам, способствовавшим разделу Османской империи, по-прежнему остается одним из центров, полюсов арабского мира: авторитет Багдада на всем Ближнем Востоке в силу установившейся исторической традиции чрезвычайно велик. Именно поэтому дальнейший распад Ирака может породить цепную реакцию в других арабских странах, которая продолжит разрушение столетиями складывавшихся в этом регионе балансов интересов и механизмов обеспечения безопасности и привести к превращению ближневосточного региона в один сплошной очаг войны и источник глобальной террористической угрозы.
Будущее Ирака и прекращение затянувшегося кризиса зависят исключительно от способности иракского народа и его национальных лидеров объединиться, консолидироваться ради общей ценности — сохранения единого государства — и подчинить этим интересам активность всех политических сил как внутри Ирака, так и за его пределами. Для этого необходимо выработать новую формулу межнационального и межконфессионального согласия, способную заменить систему противовесов, существовавшую при Хусейне. Борьба с общей угрозой — международным терроризмом — может выступать катализатором поиска такой идеи, но сама по себе объединить шиитов, суннитов и курдов не в состоянии. Федерализация Ирака, особенно в том виде, в котором она присутствует сейчас, также создает предпосылки скорее для дальнейшего распада, балканизации страны, чем для ее объединения на базе новых принципов государственного устройства.