Звери-ангелы. Как боевой конь добыл «языка», а пес-умняга спас семью от голодной смерти
Брошюру с советами печатали и транслировали на радиостанции Би-би-си. В первую же неделю владельцы отправили на радугу более 400 тыс. питомцев. А всего в начале войны хозяева убили 750 тыс. кошек и собак.
Позже законопослушные бритты выкатили претензии правительству и Национальному комитету, заявив, что те подтолкнули их к убийству животных. Хотя это была всего лишь рекомендация.
Для СССР военное лихолетье оказалось несравнимо труднее, чем для той же Великобритании, да и для других стран. Но животных в «гуманистических» целях никто не умерщвлял. Кто-то скажет про блокаду Ленинграда и жестокий голод, когда люди были вынуждены есть все мало-мальски пригодное. Пережить такое - не дай бог никому. В то же время жители города на Неве, сами едва стоявшие на ногах, спасали, например, обитателей зоопарка. 30 июля 1941 года часть животных эвакуировали. Но большинство не успели. Сотрудники, которые добывали пропитание для зверей и птиц, укрывали их от бомбежек, восстанавливали разрушенные вольеры - вот кто совершил гуманистический подвиг.
Везде, где могли, люди разбивали огороды и выращивали овощи для питомцев. Бегемотихе Красавице, например, каждый день требовалось не только 40 кг корма, но и 400 л воды. Ей готовили 4 - 6 кг смеси из овощей и трав и добавляли ее в 30 - 35 кг распаренных опилок, которые заполняли желудок. Главная «няня» Красавицы - работница зоопарка Евдокия Дашина - носила или возила на санках по 40 ведер воды из Невы. Постоянно обмывала подопечную, смазывала ее кожу камфорным маслом, чтобы не трескалась. Бегемотиха очень пугалась обстрелов - Евдокия Ивановна успокаивала ее, обнимала и ложилась с ней на дно пустого бассейна. И ведь выходила - Красавица дожила до 1951 года.
Кто как мог помогал зоосаду. В ноябре 1941-го там родился детеныш гамадрила. Истощенная мамочка не смогла его кормить. Сотрудники обратились в роддом неподалеку, и оттуда каждый день присылали по пол-литра молока.
Их спрашивали: зачем такие жертвы?! Ответ был прост: чтобы самим оставаться людьми. Кстати, уже летом 1942-го Ленинградский зоосад вновь открылся для посетителей. Только за первые три месяца в нем побывали 7,4 тыс. человек, которые могли видеть около 100 животных. Это помогало отвлечься от ужасов войны, дарило надежду на победу и возвращение к мирной жизни.
Истории военного времени сохранили и другие удивительные факты, когда четвероногие помогали выжить тем, кто о них заботился.
Охотник на зайцев
Когда осенью 1941-го началась блокада, жителям двухэтажного дома на четыре семьи в ленинградском поселке Парголово нечем было кормить всеобщего любимца - дворнягу Трезора. И тогда пес взял ситуацию в свои лапы. Рванул в поля, которые начинались сразу за домами, и вскоре вернулся с зайцем в зубах. Сваренного из него супа хватило ровно на 16 человек, проживающих в доме. Добытчику достались требуха, лапы и голова - вполне сносный обед. Так и повелось - Трезор регулярно убегал на охоту и почти всегда возвращался с добычей. Из заячьих шкурок женщины наловчились шить рукавицы, которые обменивали у военных на табак. А его - на продукты. Под Новый, 1942 год во дворе даже елку нарядили. И на ней висели шоколадные конфеты.
По протоптанному собакой следу дети ходили на брошенные огороды собирать мерзлые картошку, капусту и свеклу. Тем семьи и кормились.
Весной и летом зайцев стало больше, и работы у Трезора прибавилось. Но однажды он вернулся весь в крови. Еле доковылял до подстилки, лег и больше не встал. Пес подорвался на мине - их много осталось на подступах к городу. Все плакали, прощаясь с Трезором. Похоронили его тут же, во дворе. Над холмиком установили табличку с фотографией собаки. А на обороте написали: «Дорогому другу Трезору от спасенных им хозяев 1939 - 1945».
После войны старый дом собирались сносить. Но рабочие, увидев табличку, не поленились через адресный стол разыскать бывших жильцов. Вскоре у дома появился пожилой мужчина, который и рассказал про Трезора. Фотографию забрал с собой. И попросил не застраивать могилу.
- Посадите на ее месте елку, - сказал он. - Чтобы у ребят, которые здесь поселятся, была своя - как наша, военная, с конфетами на ветках. И напоминала о Трезорке.
В одном из дворов поселка Парголово действительно растет ель - большая и очень красивая. Возможно, это именно та - от благодарных жителей, спасенных блокадной собакой.
Под одним одеялом
«Кошачья дивизия» - все слышали о сотнях мурлык, которых в Северную столицу доставили на поезде из Сибири и других регионов после снятия блокады. Животные должны были расправиться с заполонившими дворы грызунами. Но в городе оставались и местные коты-герои.
В семье Бугровых с особым почтением вспоминали всеобщего любимца - кота Ваську. В блокаду он помог выжить бабушке, ее дочери и внучке. Каждый день Василий притаскивал в дом задушенных мышей и даже крыс. Это сейчас мы брезгливо морщимся, а в голодное время из потрошеных тушек получалась вполне съедобная похлебка. Крысы шли на гуляш.
Накормив семью, кот устраивался вместе со всеми спать под одним одеялом, согревая хозяев своим теплом. И еще была у него особенность: он чувствовал, когда будет налет, еще до объявления воздушной тревоги. Мяукал, вертелся под ногами - знак, что надо срочно спускаться в бомбоубежище. Ваську всегда брали с собой и смотрели во все глаза, чтобы никто не стащил.
Еще с зимы бабуля собирала хлебные крошки - весной на них приманивали птиц. А Вася на них охотился. Правда, он тоже ослаб и не всегда мог удержать добычу. Тогда на помощь приходила бабуля. Котику на обед обязательно доставался кусочек.
Вася умер в 1949-м. На кладбище, где его похоронили, установили фанерную дощечку с надписью: «Василий Бугров». Позже рядом упокоилась бабушка, потом ее дочь. Так лежат все, как когда-то в войну - под одним одеялом.
Летящий быстрее пули
В июне 2023 года в башкирском селе Ильчигулово торжественно открыли памятник коню - знаменитому Керчу, или Керичу, как звали его местные. Перед войной пятилетнего рысака орловской породы с уфимского конезавода привезли в колхоз «Большевик». На районном сабантуе он обошел всех на скачках. Хорош был конь: длинноногий, с белой звездой во лбу. Шаг мягкий - про него говорили: ходил, словно пританцовывал.
В конце 1941-го Керча отправили в 112-ю Башкирскую кавалерийскую дивизию. Лошадей учили не бояться воды, преодолевать препятствия, не реагировать на стрельбу. От того, как поведет себя конь в боевых условиях, зависела жизнь солдата.
В июне 1942-го Керч попал на передовую и прошел от Брянской области до Берлина. Дважды был ранен, но бойцы старались спасать верных друзей и доставляли в ветеринарные лазареты. Керч снова возвращался в строй.
Больше других с конем сдружился гвардии майор Ибрагим Фаттахов. И тот не раз спасал хозяину жизнь. Перед бомбежкой ложился, предугадывая приближение вражеских самолетов. Мчался во весь опор на участках, где его с наездником могла достать фашистская пуля. Крепкий был - как-то протопал неподкованный 175 км, и на ногах не осталось и следа. Мог подолгу обходиться без корма. Но с норовом - начинал есть только после того, как его угостят сахаром.
Однажды Керч добыл «языка». Коневод недоглядел, и конь оказался на территории, занятой фрицами. Те обступили Керча, один даже вскочил на него верхом. В тот же миг рысак рванул с места и помчался к своим. Фашист, которого привез, оказался инспектором дивизии.
В 1946-м Керча отправили в Башкирию. Боевых лошадей обычно оставляют на месте службы, но для этого сделали исключение. Оказавшись в родной деревне, конь трижды промчался вокруг нее и только потом успокоился.
Через несколько лет Ибрагим Фаттахов навестил любимца. Сомневался, узнает ли. Стоя в толпе, присвистнул - конь тут же дернул ушами и рванул к хозяину. Приник головой к его груди, поцеловал мягкими губами лицо. Фаттахов запрыгнул на него, как когда-то на фронте, - и конь понесся вдаль.
- Бежит, а сам время от времени ржет восторженно на все поле, - вспоминал Ибрагим.
Полтора миллиона рублей на статую Керча собрали всем миром. Уфимский скульптор Ильдус Закиров изваял рысака таким, каким его и запомнили - статного, с гордо поднятой головой. Он стоит на центральной улице деревни. Появление такого памятника - знак благодарности всем фронтовым лошадям. Более миллиона из них погибло.
Кстати
- В ленинградской семье Володиных кота Максима закрывали в комнате вместе с попугаем Жако. Голодный Макс его не трогал - наоборот, согревал облезшую от недоедания птицу. Умер он в 1957-м, прожив 20 лет.
