В этом году культурная общественность страны вспоминала две круглые даты, связанные с всенародно любимым актером, режиссером и писателем Василием Шукшиным. Летом - 95 лет со дня рождения, а осенью - полвека со дня смерти. К памятным датам в «Редакции Елены Шубиной» вышел увесистый том с уважительным названием «Василий Макарович».
Авторами книги стали Михаил Гундарин и Евгений Попов. Первый вырос в шукшинских местах, а второй был младшим современником своего героя и составителем прогремевшего в конце 70-х альманаха «Метрополь». Писатели поставили задачу опровергнуть обывательские слухи о Мастере, но при этом не утаить и настоящей правды.
Место, где родился Шукшин, особенное. Незадолго до его появления на свет, в 1926 году, Николай Рерих предпринял экспедицию на Алтай в поисках своего варианта Беловодья - таинственной Шамбалы. По мнению великого художника, отсюда, с Алтая, из сердца Азии, «шли все учения и вся мыслительная мудрость». Поклонники Рериха едут на Алтай до сих пор. Правда, простой народ дал им меткую характеристику - «рерихнутые».
Отец подался в бандиты
Екатерина, старшая дочь Шукшина, как-то сказала:
- Главной женщиной для Василия Макаровича была его мать. Их всю жизнь связывала пуповина толщиной в руку.
Шукшин бешено любил Марию Сергеевну. Уверял, что не сможет пережить, если мать умрет. В итоге она пережила сына на пять лет и после его смерти писала ему письма.
- Образование у нее два класса, но понимает она у меня не менее министра, - говорил он.
Сибирячка в первом поколении, Мария Сергеевна казалась женщиной неулыбчивой, грубоватой. «Карахтерна и ревниста была», - отмечали соседи.
Увидев, что благоверный выпивает, могла сбросить со стола всю посуду. Или вообще прогнать его из дома «к родителям». Не самая распространенная для деревни история.
С первым мужем под венец сбежала: обе семьи были против союза, что неудивительно. Макар Шукшин скрыл от невесты, что моложе на четыре года и ему всего 17, почти подросток. Вскоре после свадьбы родился Василий, а через два года - Наталья. Но семейная жизнь не задалась. Макар был неразговорчив, неласков, при удобном случае уезжал на пашню и жил там неделями безвыездно. Не радовался, когда приезжала жена.
- Я ехала к нему, как к доброму, - жаловалась мать Василию. - А он увидит меня, возьмет топор и пойдет дрова рубить. Разве не обидно?
Через три года совместной жизни Макара увели чекисты. За что его расстреляли - таинственная история. Намеками в рассказах Шукшина есть информация о том, что отец подался в бандиты. Может, и пальнул в кого: уж больно надоели тогда коммунисты сибирякам.
К женам заключенных в деревне отношение было плохое, их сторонились, называли сибулонками (от «Сибирского лагеря особого назначения»).
Авторы сравнивают мать Шукшина со Скарлетт О’Хара: героиня «Унесенных ветром» выходила замуж, чтобы сохранить поместье, а Мария Сергеевна снова вышла замуж, чтобы вывести детей в люди.
Еще не зная, жив ли Макар, через три года после его ареста она стала женой Павла Николаевича Куксина из соседнего села. Тот работал заготовителем кожи. По-видимому, был неплохим человеком и как мог старался наладить контакт с детьми. Но Вася, ревнуя мать, отчима не признал и даже конфеты, которые привозил Куксин из командировок, никогда из его рук не брал.
Полагая, что отношение Павла к ее детям изменится после рождения родного ребенка, мать сделала аборт, а вскоре началась война, Куксин ушел на фронт и там пропал без вести. К Марии Сергеевне активно приходили сваты и после Победы. У нее даже случилась попытка вступить в третий брак, но закончилась она ничем: сын был категорически против.
Итальянские манеры
Изначально ударение в фамилии было на первый слог: «Шу́кшин». А на иностранный манер Василия Макаровича стали называть уже в Москве.
В ранние школьные годы земляки запомнили его миловидным, кротким и совестливым парнем. Но очень нервным и восприимчивым. Была у него и особенность: от сильного потрясения Васю била мелкая дрожь. Одноклассники делились, как Вася трясся, например, услышав стихотворение или увидев постановку со школьной сцены.
Мать рассказывала, что ребенка впервые затрясло, «как в лихоманке», когда ночью чекисты забирали отца. Позднее очевидцы напишут, что уже взрослого Шукшина начало бить таким же образом, когда по дороге в баню шофер их «газика» неудачно развернулся и нечаянно переехал кошку. Это было за день до его смерти.
Летом мать пристраивала сына на подработку, и об одном эпизоде сохранились яркие воспоминания. 12-летний Вася работал водовозом на табачной плантации. В его миссию входило возить воду на бычке. Однако животное попалось упрямое, и мальчишка не мог с ним совладать. В итоге упрямого быка забили:
- Я убежал из бригады, чтобы не слышать, как он заревет. И все-таки услышал, как он взревел - негромко, глухо, коротко, как вроде сказал: «Ой!» К горлу мне подступил горький комок; я вцепился руками в траву, стиснул зубы и зажмурился. Мяса я не ел - не мог. И было обидно, что не могу как следует наесться - такой «рубон» нечасто бывает.
Авторы считают, что повышенная эмоциональность и привела потом к тяжелому заболеванию - язве, которой страдал Шукшин. А еще с иронией отмечают, что образ «босоногого деревенского мальчишки», который рисуют многие биографы, и культивировал сам Василий Макарович - не соответствовал действительности.
Сростки были крупным населенным пунктом, некогда райцентром, и мало отличались от того же Бийска. Родители Васи и колхозниками-то не были. Мать служила: сначала уборщицей, потом - парикмахером. Отчима можно было бы назвать коммивояжером. Да и в облике Шукшина ничего от «деревни» не имелось. Друзья даже отмечают его некую «итальянскость». Выглядел по-иностранному, и, может быть, неслучайно в конце жизни им и впрямь заинтересовались итальянские режиссеры, предложив роль в сериале про Достоевского.
Интересная деталь. «Деревенским мальчишкой» Шукшин пристрастился к иностранным пластинкам: перед войной кто-то из родни отчима привез из города супермодный гаджет - граммофон. Василию очень нравились танго «Рио-Рита» и «У водопада», фокстрот в исполнении оркестра Генри Холла.
Вот тебе и «дяревня».
Пьянки с учениками
Любить-то мать Шукшин, конечно, любил. Но именно из-за нее, по мнению авторов, рано ушел из дома, а потом не особо часто возвращался на родину: не хотел обострять отношения. Помыкавшись то там, то сям, школу окончил не сразу, а только в 24 года.
В аттестате на 14 предметов всего три пятерки - по истории СССР, географии и Конституции СССР. Троек - пять, причем одна из них - по русскому языку. Поставившая ее Зоя Васильевна Белякова пояснила - это самое большее, что она могла сделать для будущего классика русской литературы:
- Я еще старалась сильно не придираться. Хотелось помочь парню выйти на дорогу.
Так что байка о том, что он сделал во вступительном сочинении при поступлении во ВГИК кучу грамматических ошибок, а режиссер Михаил Ромм, которому приглянулся абитуриент, написал поверх сочинения «АТЛИЧНО!», возможно, и не лишена оснований.
- Василий Макарович умел добиваться всего чего захочет «мягкой силой». А земляки дали дорогу во всем - и в комсомол помогли вступить, и в партию, и директором школы назначили, - подчеркивают авторы.
С сентября 1953 года Шукшин преподавал в Сростках русский язык, литературу и даже иногда немецкий в школе сельской молодежи, а с октября стал еще и директором. Проработал один учебный год.
- Учитель я был, честно говоря, неважнецкий. Без специальности, без образования, без опыта, - говорил он о себе и даже не кокетничал.
Имеются свидетельства, что Шукшин с учениками (ровесниками!) был не прочь и выпить.
Ряженый под деревенщину
Еще одна темная история - про то, зачем в 1954 году Шукшин рванул в столицу, где у него не было ни кола ни двора, ни друзей, ни знакомых, да еще во ВГИК. Сам говорил, будто во высшую школу кинематографии поступил случайно. Мол, хотел в Литинститут, но якобы не знал о творческом конкурсе, опоздал - и тут появился молодой Евтушенко, разговорился с «простым парнем», внимательно оглядел и изрек:
- Иди-ка ты, паря, во ВГИК, на режиссерский. Там сейчас борются с формалистами и космополитами, там такие, как ты, «рабоче-крестьяне», нужны…
Своей невесте Марии Шумской он все преподносил иначе. Будто хочет оформиться на заочный в историко-архивный и вернуться в родные пенаты. Но авторы книги относят это к мифотворчеству. Отправляясь в Москву, Шукшин знал, куда едет. Сохранилось письмо в приемную ВГИКа, посланное еще из Сросток, в котором Шукшин просит разрешения сдавать вступительные и даже высылает нужные документы.
Конкурс в том году был огромный, 100 человек на место. Знания у Шукшина были слабые, но имелся известный набор плюсов: КПСС, армия, пролетарское происхождение и природная хитрость.
За Андрея Тарковского, поступавшего одновременно с ним, знаменитый отец-поэт просил замолвить слово самого Виктора Шкловского. За Шукшина просить было некому, поэтому он подготовился к поступлению творчески: правильным образом принарядился, сделав акцент на знаменитых сапогах.
- Когда я увидел его впервые, он показался мне на диво странным. Какой нормальный человек придет поступать во ВГИК в гимнастерке и солдатских сапогах? - удивлялся однокурсник, будущий режиссер Валентин Виноградов.
Исключительную роль сапог при поступлении Василия Макаровича подчеркивают и авторы книги.
Творческий конкурс преодолел чудом. И по этому поводу есть несколько легенд. Одну из самых интересных рассказывал Александр Митта.
На экзамене Ромм попросил Шукшина:
- Расскажите мне о Пьере Безухове.
- Я «Войну и мир» не читал, - простодушно сказал Василий. - Толстая книжка, времени не было.
- Вы что же, толстых книг никогда не читали? - удивился Ромм.
- Одну прочел. «Мартин Иден». Хорошая книжка.
Ромм возмутился:
- Как же вы работали директором школы? Вы же некультурный человек! А еще режиссером хотите стать!
И тут Шукшин взорвался:
- А что такое директор школы? Дрова достань, напили, наколи, сложи, чтобы детишки не замерзли зимой. Учебники достань, керосин добудь, учителей найди. А машина одна в деревне - на четырех копытах и с хвостом… А то и на собственном горбу… Куда уж тут книжки толстые читать…
Вгиковские тетки были счастливы - нагрубил Ромму, сейчас его выгонят. А мудрый Ромм заявил:
- Только очень талантливый человек может иметь такие нетрадиционные взгляды. Я ставлю ему пятерку.
Конечно, Шукшин схитрил, играя такого дурачка и сведя работу директора к добыванию дров. Мол, не до чтения ему было. А ведь про то, что он преподавал литературу, а учителю стыдно не знать Толстого, благоразумно умолчал.
Источник фото: Соцсети,Кадр из фильма,Анастасия Плешакова, Олег Укладов, Сергей Шахиджанян / «КП»,Архив «Экспресс газеты»