Градовой дал орден, Шукшину - место на кладбище, а обнаженную Светличную показал народу: Брежнев против цензуры
Сняв трубку и услышав: «Это говорит Брежнев», Градова не поверила и послала звонящего к черту. Но Леонид Ильич позвонил еще раз:
- Это правда Брежнев говорит, - настаивал он.
Артистка снова бросила трубку, однако это не помешало ей получить орден Дружбы.
Исключительно благодаря Леониду Ильичу звание народного получил артист Петр Глебов, исполнивший главную роль в «Тихом Доне». Трехсерийный фильм понравился генсеку еще в 50-е, но тогда он не мог распоряжаться награждениями и лишь в 1981-м, посмотрев картину еще раз, присвоил Глебову и звание, и орден Ленина. Причем ему активно возражали, что Глебов не заслужил и после «Тихого Дона» ничем не отличился.
Слезинка Ильича
Брежнев вмешался в судьбу (правда, посмертно) и Василия Шукшина. Моссовет упорно не хотел хоронить того на Новодевичьем, предлагая места попроще. Но когда связались с генсеком, который на тот момент был в Берлине, решение было мгновенным. Леонид Ильич сказал, что ему очень нравятся фильмы «Калина красная» и «Печки-лавочки» и похоронить Шукшина следует на самом престижном кладбище Москвы.
С «Калиной красной» у Брежнева связана своя история. В фильме есть эпизод, когда герой, бывший уголовник, рыдая, падает на траву возле полуразрушенной церкви. Цензоры требовали вырезать сцену: «Пусть герой плачет где угодно, но не там, где у вас».
Решающую роль сыграла слезинка Ильича: посмотрев кино, вождь заплакал ровно в этом месте. Довод сочли весомым, и картина вышла без купюр.
«Белое солнце пустыни»
Немало хороших картин спасла от забвения бессонница Леонида Ильича. Нередко ночью вождь отправлялся в кинозал и просил поставить ему что-нибудь из свежего. Реакция Брежнева становилась решающим доводом в пользу картины. Или играла против нее.
Как-то раз очередное ночное бдение застало окружение врасплох. Показывать было нечего, кроме зарубленного цензурой «Белого солнца пустыни». Фильм, правда, носил название «Спасите гарем», что само по себе было стрёмно, ведь ни о каких гаремах в Союзе и речи быть не могло.
Затаив дыхание, помощники ждали, когда генсек скажет: «Фу, какая гадость!» и уйдет досыпать, но Брежнев досмотрел до конца. Ему страшно понравилось, что кино похоже на американское, с той разницей, что вместо шерифов и ковбоев в нем действуют басмачи и красноармейцы.
Сильно за полночь он позвонил председателю Комитета по кинематографии Алексею Романову с поздравлениями: «Утерли нос американцам, молодцы! А почему фильм не в прокате?» Романов спросонья даже не понял, о чем речь, ведь это кино он вообще не смотрел.
«Кавказская пленница»
Именно Леонид Ильич, а не Шурик спас «Кавказскую пленницу». Комедия отправилась на полки вообще без шансов: ее заклеймил антисоветчиной главный цензор страны - председатель Комитета по кинематографии. «Только через мой труп!» - сказал Романов. Ему не понравилось, что у Гайдая высмеивался «товарищ Саахов», ответственный, между прочим, работник.
Сказал как отрезал, но тут в Госкино позвонили от Брежнева и попросили новых лент. Мол, порция американских фильмов задерживается, а вождь хочет что-то посмотреть в выходные. Поскребли по сусекам и отправили забракованное.
Как гласят апокрифы, Брежнев с семьей смеялись так, что где-то на другом полушарии произошло землетрясение. Комедию крутили миллион раз: для членов Политбюро, близких и друзей.
«Андрей Рублев» и «Белорусский вокзал»
В воспоминаниях вождь предстает человеком широких взглядов. Он не рубил сплеча и не браковал то, что не вызывало у него особых восторгов. Не любил, например, Высоцкого, но не запрещал внукам крутить Семеныча на балконе круглыми сутками.
Подобное произошло с фильмом Тарковского «Андрей Рублев». Шедевр долгое время пролежал на полке, пока сочувствующие не решили устроить для генсека показ.
Уже первая сцена диалога Андрея Рублева с Феофаном Греком вызвала у вождя приступы зевоты.
- Ну сколько можно! - возмущался Брежнев. - Народ сбежит от такой скуки.
- Ну что вы, у каждой картины найдется свой зритель, - возразили организаторы. - Здесь говорится о роли интеллигенции, и это может быть кому-то интересно.
- Знаешь, посмотрел я тут комедию с Ильинским - вот это было интересно. А тут - так себе, - Брежнев пренебрежительно махнул в сторону экрана.
Некоторое время он еще силился одолеть фильм, но в итоге вышел из зала. Собравшиеся решили, что затея полностью провалилась, но буквально через пару недель вышло прокатное удостоверение и нагоняй чиновникам: мол, зачем мариновали? Ничего такого страшного в фильме нет.
Такие же сочувствующие граждане пролоббировали показ «Белорусского вокзала». В фильме Андрея Смирнова не в лучшем свете была показана московская милиция, что вызвало неодобрение у главы МВД. Генсек досмотрел картину до конца и заплакал на сцене, когда Нина Ургант пела однополчанам песню Булата Окуджавы о десантном батальоне. С тех пор ленту пустили в прокат, а песню старались включить во все концерты, на которых присутствовал Брежнев.
«Бриллиантовая рука» и «Гараж»
Среди жанров Леонид Ильич особенно выделял боевики и комедии. Благодаря этому под занавес его правления вышли на экраны «Пираты ХХ века», где, по мнению цензоров, было слишком много жестокости.
Увидели свет и «Джентльмены удачи», где романтизировались преступники и насаждался блатной жаргон.
Печальная участь была уготована еще одной гайдаевской комедии «Бриллиантовая рука»: на сей раз комиссии не угодили легкомысленные шутки, песни и, конечно, стриптиз. Однако просмотр эпизода, когда у полуголой красотки в исполнении Светланы Светличной расстегивается бюстгальтер, заставил Леонида Ильича подпрыгнуть. Увидев сам, политик решил поделиться зрелищем с другими и наказал:
- Немедленно выпускайте на экран!
Несмотря на резюме Брежнева и то, что из хитрых соображений Гайдай обрядил свою красотку не в нижнее белье, а в купальник, эротическую сцену вырезали. Но Брежнев, узнав об этом, возмутился и приказал вернуть немедленно.
Уже под закат жизни он косвенным образом дал зеленый свет комедии «Гараж». Чиновники поначалу не одобрили кино Эльдара Рязанова, но генсек на очередном пленуме призвал критиковать недостатки общественной жизни. Ленту достали из-под сукна и представили как оперативный ответ кинематографистов на запрос партии и правительства.
