Сергей Пускепалис забрал на небо «старшего брата»

Недавно «ЭГ» была в гостях у Алексея Слаповского в его квартире на Тимирязевской. Известный сценарист, автор фильма «Ирония судьбы. Продолжение» жил в скромной однокомнатной квартире панельного дома, заставленной полками с книгами, и работал. Мы встретились незадолго до гибели Сергея Пускепалиса, и с этой темы началась наша беседа.

-  Ваш друг, режиссер и актер Сергей Пускепалис, убежденный патриот России. При этом, по словам самого Пускепалиса, «дружба с либерально настроенным Алексеем Слаповским не пострадала». Что вы думаете по этому поводу?

- Я тоже убежденный патриот России. О наших же отношениях с Сережей я распространяться не буду. Мы давно знаем друг друга, многое вместе сделали в прежнее время. Он мне почти родственник, как младший брат. В последний год мы с ним не общаемся.  Он считает, что я связался не с той компанией, хотя у меня нет компании. Я – один.

- Вы считаете себя демократом. Как вы относитесь к правлению отца российской демократии Борису Ельцину?

- У меня к Ельцину серьезный счет. С одной стороны, он позволил взять суверенитета столько, «сколько можете проглотить», вернее, не позволил, а предложил, и я до сих пор считаю настоящую федерализацию благом, которого у нас и поныне нет. Но при нем родилась и политтехнология, не брезгующая ничем ради победы. Я не из тех людей, для которого все средства хороши для достижения цели.

- Что вы думаете о современной молодежи? Ее считают «потерянным поколением».

- Пока ей дадут что-то построить, она состарится. А сама она, мне кажется, брать на себя эту задачу не очень хочет. Вспомните, сколько лет было младореформаторам, которые реально преобразовывали страну (другой вопрос – как). Хакамаде, Немцову, Чубайсу, Гайдару – сколько было? Около 35-ти. Есть сейчас весомые политики такого возраста?

- Наверняка, у вас есть свое мнение о природе коронавируса?  Делали ли вы прививку?

- Я сделал две прививки. Половина друзей меня отговаривала, половина одобряла. Я исхожу из того, что для меня самого это психологически важно. Я что-то сделал для своей и, возможно, общей пользы. Мне это нужно – ощущение, что я не жду у моря погоды, а пытаюсь плыть. Сам.

- У многих сегодня возникает впечатление, что культура стала второстепенной, что никому не нужны спектакли, книги, фильмы. Что может сделать культура в наших реалиях?

- Ничего ей не надо делать, оставаться культурой. Снимать кино, ставить спектакли, писать книги и так далее. Как умеем, так и делаем. Второстепенной для тех, кто понимает, она не стала. А кто не понимает, тот и не поймет.

- На Новый год снова показали фильм «Ирония судьбы, или С легким паром!». Как вы считаете, почему за столько лет не удалось снять новогодний фильм, который затмил бы «Иронию судьбы» Эльдара Рязанова?

- Затмить невозможно не фильм, затмить невозможно тот настрой времени, который его породил. Тот праздник волшебства, которым был Новый год в довольно серое советское время. Романтика, песни под гитару, которые слушали и пели миллионы. Поют сейчас миллионы под гитару? Нет. Вот и фильм такой снять нельзя.

- Главная причина, по которой вы согласились писать продолжение фильма Рязанова?

- Причин несколько. Первая: это именно продолжение, а не ремейк, как стало модно после нашего опыта. Вторая: мне стало интересно, выжила ли сказка, может ли она выжить в наше время? Для этого, правда, пришлось ее сначала разрушить. А потом опять создать. Получилось ли? На мой взгляд, не очень. Опять же – настрой не тот. Наше время не рифмуется со сказками. Оно деловитое, коммерческое, как персонаж Безрукова Ираклий, который, по сути, и стал центральным героем фильма, а не романтичный сын Жени Лукашина Костя. Ираклий оказался созвучен времени, а Костя нет. В Ираклия зрители поверили, а в Костю не очень. Увы, справедливо.

- Как вы думаете – почему в нашей стране дефицит счастья?

- А когда-то его было много? И почему – в нашей стране? Счастье – штука вообще дефицитная.

Послесловие: 20 сентября прошлого года погиб актер и режиссер Сергей Пускепалис во время доставки гуманитарной помощи на Донбасс. Алексей Слаповский ушел за ним через три месяца.