Основатель и бессменный лидер воронежской группы «Сектор Газа» Юрий Клинских (Хой) прожил всего 35 лет. На сцене он представлялся хулиганом и матерщинником. Хотя в жизни был простым и скромным парнем. Таким легендарный музыкант остался в памяти у его земляка - продюсера Игоря Бухова, работавшего с Юлией Началовой, Сергеем Челобановым и другими артистами.
- Честно говоря, музыка, которую играл «Сектор Газа», не была мне близка, - признался «Экспресс газете» Бухов. - Тем не менее, когда на гастролях с группой «Старый город» я впервые услышал на кассетном магнитофоне «Электроника» легендарную песню «Носки», она меня чем-то торкнула. Это был 1989 год. Полным ходом шла перестройка. Появились молодежные музыкальные центры при комсомоле. Через них проводились концерты уже не по филармоническим, а по коммерческим расценкам. И я сразу подумал, что на «Секторе Газа» можно заработать. «А как найти этого парня?» - стал спрашивать. «Его зовут Юра Хой, - сказали ребята из «Старого города». - Он на ВАИ (район Воронежа. - М. Ф.) работает грузчиком на хладокомбинате».
Вернувшись с гастролей, я на своей новой «восьмерке» поехал на хладокомбинат. Увидел парня, который грузил мясо в чешский рефрижератор Alka.
- Эй, чувак! - окликнул его я. - Хоя знаешь?
- Ну, я Хой, - нехотя ответил он.
Объяснил, кто я такой, и предложил ему поехать на гастроли по Воронежской области.
- Мне тут многие обещают. Только что-то никто не делает.
- Я сделаю!
- А сколько платить будешь? Я же не один. Нас в группе пятеро.
Я от фонаря назвал сумму 350 рублей за концерт.
- На всех, что ли?
- Каждому!
- Круто! Я на хладокомбинате столько за месяц зарабатываю. Это притом что я ворую здесь мясо и выношу через проходную по 16 кг за раз.
- Вообще ты как композитор, поэт и солист имеешь право получать с концерта больше остальных, - намекнул ему я. - И номер в гостинице тебе нужен получше, чем у других ребят.
- Не-е, мне ничего не нужно. Я с этими чуваками в одной песочнице вырос. У нас все должно быть одинаково.
Через пару недель Юра прозрел и высказал претензию:
- А чего это я получаю наравне со всеми?
- Молодец, чувак! Начинаешь умнеть.
- И еще дай мне отдельный номер! Я уже задолбался с ребятами бухать. У них до утра пьянки. А мне хочется побыть в покое.
Телкина цепочка
На публику «Сектор Газа» производил ошеломляющее впечатление. Еще был СССР. Никто не матерился со сцены. И тут выходил Хой с нецензурщиной. Из-за этого в каждом городе у Бухова возникали проблемы с милицией и местным отделом культуры.
- Выступление Хоя еще не успевало закончиться, а со мной уже шли разборки, - разводит руками мой собеседник. - Как меня не посадили - не представляю. В городе Калач после двух из четырех концертов вызвали к первому секретарю горкома. Тот выпалил:
- Пора заканчивать с этим безобразием! Поступает очень много жалоб от родителей. Оставшиеся концерты придется отменить.
- Нет, надо их провести, - упорно настаивал я. - А то ваш Дом культуры разнесут. Я гарантирую, что Юрий больше материться не будет. Все будет нормально.
Только Хоя было не удержать. Я даже пытался заставить его работать под фонограмму, где песни были записаны без мата. Но он умудрялся вставлять крепкие слова, беседуя с публикой между песнями. Хорошо еще, что в Калаче обошлось без разрушений.
В Бутурлиновке, когда людям не хватило мест в зале, они разбили стеклянные двери и все равно вошли. Хой тогда был с большого бодуна и со сцены обратился к публике: «Нет ли у кого похмелиться? Башка страшно болит». Ему выкатили из зала полбутылки самогона. Он махнул пару стопочек, закусил какой-то карамелькой и только после этого дал команду барабанщику: «Шура, хреначь!»
А в городе Георгиу-Деж разгоряченные зрители поломали в зале все стулья и снесли оркестровую яму.
Из Георгиу-Дежа я возвращался в Воронеж на фуре с нашей аппаратурой. А музыкантов отправил поездом. По дороге к ним подсели ростовские карманники. Оказалось, они ездили за «Сектором Газа» по всему гастрольному маршруту и во время концертов шмонали зрителей. Прямо как герой Евгения Евстигнеева в фильме «Мы из джаза». По словам Хоя, один из этих карманников показывал им золотую цепочку и хвалился: «Я перекусил ее зубами у какой-то телки. Она так билась в экстазе, что ничего не заметила».
«Кто-то блеванул в раковину»
- Потом я повез «Сектор» в Курск. Там они уже работали на более серьезной площадке - в Доме офицеров на тысячу мест, - продолжает рассказ Бухов. - Я завязал знакомство с девочкой-администратором из этого дома офицеров и заночевал у нее. А в семь утра ей позвонили с работы и сообщили: «Твои артисты начудили в гостинице. Устроили потоп в номере и в ресторане. Там просто ужас что творится!» Пришлось ехать разбираться. Открыв номер, я увидел, что воды по щиколотку. Перед сидящим на кровати Хоем плавали его кроссовки. А уборщица пыталась при помощи тряпки и тазика собрать воду.
- Я здесь ни при чем, - начал оправдываться Хой. - К нам приехал наш поклонник - местный вор в законе. Устроил банкет. Кто-то перепил и блеванул в раковину. Видимо, хотел смыть. Но воды в кране не было. И кран остался незакрытым. А ночью вода пошла. Все здесь залила. И от нас потекла в ресторан этажом ниже.
- За ремонт вычту у вас из гонорара! - пригрозил ему я.
Но гонорар я им уже выдал. И пришлось платить из своих.
После Курска Хой неожиданно мне объявил:
- Я уезжаю в Москву.
- Что случилось, Юрок? Вроде у нас все хорошо идет.
Оказалось, ему предложили совместную работу с «Ласковым маем». Но не прошло и месяца, как Хой позвонил и взмолился:
- Приезжай за мной! Я тут уже задолбался.
Жил он в трехкомнатной хате на окраине Москвы. Я застал там кучу сладеньких 15-летних подростков. И среди них на кровати лежал лидер «Сектора Газа». Концертов у него не было. Хою пообещали золотые горы. А никто ничего не делал. И я забрал его обратно в Воронеж. Самое интересное, что этот администратор, который пытался Хоя переманить и к нему присосаться, воспользовался тем, что Юру еще никто не знал в лицо, и сам стал выступать под его фонограммы как «Сектор Газа». Клинских про это услышал, приехал к нему на концерт в Зеленом театре и прямо на сцене набил ему морду.
Селедка и рваные кроссовки
В то время Бухов уже начал работать с Юлей Началовой. Возил ее в Москву на студию «Гала Рекордс» записывать песни. Директором студии был Сергей Кузнецов. Он услышал, что Игорь делал гастроли «Сектору Газа», и попросил привезти ему Хоя.
- Я поехал за ним в Воронеж. Снял там двух телок и привез на хату. А потом вызвал туда Хоя. И договорился с телками, чтобы они устроили для него легкий лесбос - целовались и трогали друг друга за сиськи, - ударился в приятные воспоминания Бухов. - Хой никогда не видел ничего подобного. Он довольно рано женился и стал отцом. Жил с женой Галиной и маленькой дочкой Ирой. Да, на гастролях на него вешались фанатки. Но я сомневаюсь, что у него был с ними секс. Естественно, при виде ласкающихся голых телок Юра охренел. Бросил свои сумки и полез к ним в постель.
- Уже нет времени, - стал торопить его я. - У нас скоро поезд отходит.
- Я без них никуда не поеду!
- Хорош прикалываться! Завтра нас ждут в Москве.
Но Хой был непреклонен.
К счастью, телки согласились поехать с нами.
На четверых нам удалось взять билеты только в плацкартный вагон. Мы завесили наши полки одеялами. И Юра всю ночь с этими телками бухал и их пердолил.
По прибытии в Москву я объяснил Хою, как найти офис «Гала Рекордс».
- Приезжай туда в четыре часа! - попросил я. - Только без опозданий и без телок!
Дал телкам денег и уехал по своим делам.
В назначенное время я уже сидел в офисе с Кузнецовым, Укупником, Игорем Николаевым и Наташей Королевой. Хой завалился только через час. Кроссовки у него были порваны и скреплены какой-то проволокой. В руках держал трехлитровую банку пива и завернутую в газету селедку. И телки по-прежнему были при нем - пьяные и помятые. Королева офигела, когда увидела эту троицу. Подумала, что это какие-то бомжи с трех вокзалов. И в ужасе убежала из офиса. Мне было очень стыдно за Хоя.
- Ну, можно его как-то облагородить, - предложил я Кузнецову.
- Как раз этого не надо, - возразил он. - Пусть будет такой! А то песни другие начнет писать.
До этого я привозил Хоя к организатору фестиваля «Рок чистой воды» - бывшему менеджеру «Наутилуса Помпилиуса» и «Чайфа» Косте Ханхалаеву. Он пообщался с Юрой и сказал мне: «Нет, с ним мы не сможем на годы вперед планировать какой-то бизнес».
И я отдал его Кузнецову. Сергей обещал мне за это 5000 долларов. Правда, так и не заплатил. А я не стал их у него требовать. Тогда денег у меня было много. Я уже ездил на 500-м «Мерседесе». И по этому поводу не парился.
Насколько я слышал, за права на «Зловещих мертвецов», «Ядрену вошь» и другие альбомы «Сектора Газа» Кузнецов отвалил Хою 50 тысяч долларов. Юра взял половину денег. А другую оставил у Кузнецова. «Пусть лучше у тебя лежат! - сказал он. - Целее будут».
В дальнейшем мы изредка пересекались с Хоем. Как-то видел его в Москве на Горбушке. Он был на пике своей популярности. Подъехал на иномарке. И его встречала толпа фанатов. В последние годы жизни Хой практически полностью перебрался в Москву. Жил там со своей московской подружкой Ольгой Самариной. Как говорили музыканты, она подсадила его на наркоту и вместе с ним ширялась. Но, вполне возможно, на нее просто переводили стрелки. Хоя трудно было на что-то подсадить. Думаю, он и до нее сам все это пробовал.
Так получилось, что летом 2000 года мы с Хоем оба одновременно оказались в Воронеже. Созвонились и договорились встретиться и бухнуть. А на следующий день мне сообщили, что Хой внезапно умер. И вместо встречи с ним я попал на его похороны.
Источник фото: Vk.com,Личный архив,Ольга Емельянова,Архив «ЭГ»