Кому выгодна «финансовая грамотность»?

Ровно 10 лет назад, весной 2007 года, Министерство финансов РФ направило на согласование в Минэкономразвития концепцию федеральной целевой программы по повышению финансовой грамотности населения. По иронии судьбы замминистра Сергей Сторчак озвучил эту новость в Вашингтоне – столице страны, из которой нас, собственно, и учат означенной грамотности. О сроке действия программы он сказал туманно: «Пять лет – это минимум, но, с учетом масштабов страны, 5 лет будет мало, скорее всего – 7-9 лет». Озвученная цена вопроса – 80–100 млн долларов.

Программа исчезла в недрах чиновничьих кабинетов, деньги потратили на более насущные нужды, однако Минфин не отступился. Ведомство ежегодно выделяет гранты на соответствующие мероприятия, открыло портал финансовой грамотности, тратит на все это весьма существенные средства – так что позволительно ждать сколько-нибудь осязаемого результата.

Результаты были оглашены специалистами Института управления Высшей школы экономики: финансовые знания россиян оказались худшими за девять последних лет! То есть чем больше старается Минфин, тем печальнее результат.

Немного статистики

Каждый десятый россиянин подписывает финансовые документы, вообще не читая их, большинство других не вдумываются в смысл написанного («договор-то стандартный, все равно ничего не изменить»).

Каждый пятый считает, что его финансовые знания по школьной системе можно оценить на единицу, каждый четвертый – на двойку. Отличником себя считает лишь каждый пятидесятый.

10% россиян не знают, сколько денег они заработают в следующем месяце, и не соотносят доходы с расходами.

Более половины россиян никогда не записывают свои расходы.

Зато мы лучше европейцев знаем, что такое инфляция (еще бы!), и умеем вычитать ее из банковского процента по депозитам. 45% опрошенных понимают, чем сложные проценты отличаются от простых. Наверно, хорошо учились в школе.

Смена поколений

Практически все эти цифры постепенно ухудшаются за девять лет проведения подобных опросов. Можно предположить, что это происходит из-за изменения персонального опыта опрошенных. Если в середине 2000-х основная масса респондентов еще помнила 1990-е, когда надо было ужом на сковородке вертеться, чтобы выжить, то сейчас на вопросы отвечают более расслабленные люди, воспитанные на стабильности и уверенности в завтрашнем дне. С 1999 по 2007 год, если помните, зарплаты поднимались ежегодно, проценты по депозитам были высокими, солнце светило ярко, а завтрашний день казался сотканным из счастья. В таких условиях трудно повзрослеть и обрести финансовую грамотность – зачем, если и без этого неплохо живется?

Финансы вместо секса

Но зададимся вопросом – зачем нормальному человеку финансовая грамотность? Является ли здоровым общество, где каждый с пеленок отличает фьючерс от опциона? Какую цель преследуют бесконечные семинары финансовой грамотности «для масс», если у нас и так есть профильные вузы, обучающие будущих профессионалов? Чего мы хотим – привлечь побольше денег на депозиты, раздать побольше кредитов, разрекламировать услуги рынка «Форекс»?

Тысячи лет людям хватало элементарных финансовых отношений в рамках «взял взаймы X сестерциев – через Y месяцев отдал столько же или на Z сестерциев больше». Постепенное усложнение банковских механизмов привело к расцвету не общества, но банковского дела. Испокон веков люди относились к ростовщичеству отрицательно, хотя и прибегали, когда была нужда, к займам; теперь же производство денег из денег стало почетной профессией, а производство пищи и одежды – уделом неудачников.

Именно это нелепое положение вещей и стараются укрепить, узаконить как Минфин своими проектами, так и ВШЭ своими опросами, призванными убедить высоких чиновников в необходимости вложить еще больше денег в «повышение финансовой грамотности».

У нас модно ругать западное «секс-просвещение», но есть подозрение, что «финансовый всеобуч» ничуть не лучше: фактически это просто массовая реклама, навязывание дорогих и не нужных нормальному человеку услуг.

* * *

Грамотность нам, конечно, нужна – обычная, школьная, в том числе и алгебраическая. Выпускник 9-го класса, у которого был хороший учитель математики, вполне в состоянии разобраться и в личных финансах, и в банковских процентах. А государство обязано обеспечить школьникам не «финансовую грамотность», а хороших учителей по традиционным предметам. Защищать граждан от недобросовестных дельцов – также обязанность государства, и оно ее, пусть без особого энтузиазма, выполняет.

Всего десять лет потребовалось на запрет мелкого шрифта в банковских договорах и публичных офертах, примерно столько же на обязательное указание реальной («эффективной») процентной ставки по кредиту, через пять лет размышлений ограничили максимальный объем выплат по микрокредитам. Это – а не «программы» и «стратегии» – и есть правильная, полезная финансовая деятельность государства в финансовой сфере.

А что касается минфиновских «образовательных» программ… У вас нет какого-нибудь другого Минфина?