- Я ненавижу и презираю животное, именуемое человеком, - написал Джонатан Свифт
Понимая, что за смелые слова поплатится и чином, и головой, практически все свои произведения он публиковал анонимно. Из-за его памфлетов рушились карьеры, а британская корона меняла политику. Его слова могли быть пыткой страшнее, чем дыба, - как считала его юная возлюбленная. Отношения с девушками много моложе себя Свифт тоже скрывал. 19 октября исполнилось 275 лет со дня смерти великого сатирика.
Биография Джонатана Свифта полна тайн. Вскоре после рождения 30 ноября 1667 года в ирландском Дублине его похитила кормилица и переехала с ним в Лондон. С юной любовницей Эстер он общался в письмах при помощи шифра: намеки на секс заменялись словом «кофе». И даже имя свое он получил в «наследство» от отца, который скончался в год рождения сына. Да и все, что известно о семье Свифта, - поведал он сам. Сатирик прожил скрытную жизнь в эпоху больших потрясений. На его глазах свергли короля Якова II и Англия принялась с новой силой душить Ирландию. А сам он противопоставил тирании самое опасное оружие - юмор.
Закуска для буржуя
- Один очень образованный американец, с которым я познакомился в Лондоне, уверял, что маленький здоровый годовалый младенец, за которым был надлежащий уход, представляет собой в высшей степени восхитительное, питательное и полезное для здоровья кушанье независимо от того, приготовлено оно в тушеном, жареном, печеном или вареном виде. Я не сомневаюсь, что он так же превосходно подойдет и для фрикасе или рагу, - писал Свифт.
Вот так просто. Анонимная брошюра, выпущенная в 1729 году и озаглавленная «Скромное предложение», рассказывала, как выгодно кушать детей ирландских бедняков. Ведь они очень вкусные, и экспорт - доходный. Детей в ирландских семьях традиционно много. А деньги все сосредоточены в Лондоне!
Яркая и жестокая сатира - любимый прием Свифта. За черным людоедским юмором скрывались настоящая боль и проблемы. Английская корона обложила Ирландию налогами и запретами. Земля, которую возделывали крестьяне, не принадлежала людям. Наместник мог запретить возделывать ее, даже если угрожал голод. А голод был частым гостем в Ирландии XVIII века. Умирали целые деревни, люди покидали родные места. Осиротевшие дети клянчили милостыню или сбивались в шайки. Чтобы вызвать больше жалости, родители увечили детей, прижигая глаза или ломая руки. 120 лет спустя тираническая политика Англии приведет к катастрофе. Во время великого голода погибнет больше1 млн ирландцев, еще столько же навсегда покинет Родину. «Черный 47-й» вспоминают с ужасом даже сегодня.
Любитель маленьких девочек
С восьмилетней Эстер Джонсон писатель познакомился, когда ему самому было 22 года. Она была служанкой в доме дипломата Уильяма Темпла, который продвинул карьеру молодого литератора. Ему же он и «завещал» сиротку после смерти. Свифт был для Эстер учителем и хозяином. Многие друзья считали, что они тайно обвенчаны, и Свифт скрывает это, чтобы не навредить богословской и политической карьере. Но, судя по всему, их отношения были чисто платоническими и выразились только в многочисленных письмах.
Чего не сказать о связи с Эстер Ваномри. 19-летняя девушка сбежала из Лондона в Дублин за 40-летним Свифтом. Чтобы обмениваться в письмах непристойностями, любовники придумали шифр. Свифт распространялся о том, на что именно мечтает посмотреть. Ну, а самым частым словом в их переписке стало слово «кофе», под которым подразумевался секс. «Я хочу выпить ваш кофе». «Не пил кофе с нашей последней встречи». «Я не настолько бодр, чтобы писать, потому что считаю, что кофе раз в неделю мне необходим». Вот такой «секстинг» XVIII века.
Кастрированная сказка
«Путешествия Гулливера» - самое популярное произведение Свифта. Опубликованная впервые 28 октября 1726 года, книга переиздается до сих пор. Только на английском языке существует более 2 тыс. изданий. А совокупный тираж в СССР превысил 3 млн. Вот только на деле мало кто читал настоящего Гулливера.
Свифт считал, что без усиленной работы над собой человек быстро превратится в скотину. Жадные, развратные, корыстолюбивые и готовые убивать ближнего ради власти и денег - все это еху, омерзительный народец из четвертого путешествия Гулливера. Пожив с ними, путешественник в ужасе понимает, что человечество - такие же твари.
Писатель Уильям Теккерей назвал книгу «богохульной», а церковники пытались ее запретить. Ведь автор издевался над представлением о человеке как о нравственном и высокоморальном создании. Но если вы не помните, чтобы книга сочилась мизантропией, желчной сатирой и насмешками над самим читателем, то все в порядке. Просто вы читали адаптацию, приглаженную для детей.
Истории о Гулливере до сих пор влияют на европейскую культуру. Слова про еху:
- Дадите пятерым корму, которого хватило бы для пятидесяти, они затеют драку, стараясь захватить все для себя, - в прошлом году превратились в шокирующий испанский фантастический фильм «Платформа». Вот вам и детская сказочка.
Под юбкой у лилипуток
«Не прошло и пяти минут ее влажных, горячих посасываний, чуть втягивающих меня в недра ее рта, как я почувствовал сильнейший прилив жизненных соков к своему паху». Фантазии о путешествиях Гулливера не дают покоя современным творцам. Еще в 2006 году в России появилась книга-мистификация «Эротические путешествия Гулливера», якобы неизвестная доселе рукопись. А за десять лет до того итальянский художник Мило Манара создал свою фантазию - «Гулливеру», не сильно изменив сюжет, поменял путешественнику пол и за разодранными одеждами вдруг стало гораздо интереснее наблюдать.
Самый неприятный человек
Перо Свифта не просто смешило читателей. Памфлетами он добился бойкота английских товаров. И подорвал доверие к фунту: для Ирландии выпустили дешевые медные монеты, которыми хотели отобрать серебряные и золотые в королевскую казну.
Свифт запомнился современникам дерзким и острым на язык. Он сам не скрывал мизантропии. Но в то же время для многих поколений ирландцев он стал примером борьбы против несправедливости и за свободу. Ведь в том же письме, где он признавался в ненависти к роду людскому, он писал:
- Я всегда ненавидел все нации, профессии и всякого рода сообщества; вся моя любовь обращена к отдельным людям.