Александр Грин: игрушка из живого человека
Александр Грин - главный романтик советской литературы. Писатель, герои которого летали не только в мечтах, но и наяву. Человек не от мира сего. Душа Старого Крыма, куда он с женой переехал в 1930-м и где обрел последний покой. Но вместе с тем - вор, террорист, убийца-неудачник и алкоголик. Однажды страдающего от похмелья Грина спросили: «Вам плохо?» Не размыкая век, тот постучал по лбу костлявым пальцем: «Когда мне плохо, я ухожу сюда». Он жил грезами. Вот только грезы эти зачастую оборачивались кошмаром.
Почти полностью изданный еще при жизни, Грин остался в читательской памяти по двум произведениям. Помните, как трепетало сердце при чтении «Бегущей по волнам»? И как были очарованы молоденькой Анастасией Вертинской в экранизации «Алых парусов»? Но в школьной программе чудом уцелел рассказ «Зеленая лампа». «Игрушка из живого человека самое сладкое кушанье!» - говорит герой. Самим Грином жизнь вдоволь наигралась. Первыми его слушателями стали сокамерники по севастопольской тюрьме. Рассказы, которые сделали автору скандальную славу, обильно политы кровью.
Вот рядовой Банников пронзает штыком череп ефрейтору Цапле. Писатель смакует звук ломающейся кости и предсмертные конвульсии жертвы: «Голова его оставалась пригвожденной к земле и смешно тыкалась лицом вниз, как морда слепого щенка, колебля ружье в руках». В «Убийстве в Кунст-Фише»кокаинист принимает за бред то, что окажется правдой - изрубленные тела любовников. В повести «Трагедия плоскогорья Суан» сплетаются садизм и эротика: «Нож Блюма рассек верхнюю часть левой груди и смежную с ней внутреннюю поверхность руки …пока дрожащие пальцы его касались нежной белизны тела, изувеченного ножом, он испытывал бешеную ненасытную нежность к этой маленькой, обнаженной груди». Что до рассказа «Позорный столб», сегодня его назвали бы «пыточным порно».
Впрочем, ужасы и эпатаж в почете у литераторов Серебряного века. Вспомните «Я люблю смотреть, как умирают дети» Маяковского. И это неплохо продавалось. Незадолго до революции Грин числился высокооплачиваемым литератором, который на гонорары смог приобрести столичную квартиру.
Торговал краденым
С детства Саша Гриневский уходил в мир книжных фантазий. Читая «Путешествия Гулливера», мечтал о приключениях. Вот только жизнь жестоко смеялась над такими желаниями.
Он родился 11 августа 1880 года в семье польского шляхтича Стефана Евзибиевича Гриневского, сосланного в Вятскую губернию за участие в восстании 1863 года. Отец, горький пьяница, то баловал детей, то жестоко избивал. Мать, Анна Лепкова, русская медсестра, замученная беременностями и чахоткой, тоже прикладывалась к бутылке. «Я не знал нормального детства. Испытал горечь побоев, стояния на коленях. Меня звали свинопасом. Прочили жизнь, полную пресмыкания у людей преуспевающих». Из школы юношу выгнали за стишок об учителях: инспектор - жирный муравей, учителя то козявка, то могильщик-жук. В то же время умирает мать. Отец женился снова, но мачехе Александр был не нужен. С 15 лет он живет один. Родная Вятка - «болото предрассудков, лжи, ханжества и фальши». Ничто здесь не держит, и он сбегает в Одессу. Устраивается юнгой - чтобы открыть у себя невыносимую морскую болезнь и ненависть к черной работе. В итоге возвращается домой.
Переплетчик. Переписчик. Грузчик. Половой в трактире. Грин перепробовал множество работ. Воровал и торговал краденым - пока не попался. Первый в его жизни суд и чуть ли не единственный, когда вину не доказали. Сколько их будет дальше! Гауптвахта в армии, аресты за революционную деятельность, трибунал за контрреволюционную, когда его чуть не расстреляли. Тяжбы за гонорары окончательно разорят его перед смертью. Среди профессий также кочегар, монтажник, рыбак, лесоруб, золотодобытчик в шахте. Суть одна - бродяга. Весной 1902 года, когда кишки резало от голода, он подался в армию. Вместе с солдатским пайком вдоволь получает березовой каши. Из шести месяцев в полку три с половиной сидит в карцере. Насмотревшись на офицерскую жестокость, сближается с пропагандистами-эсерами, которые агитируют среди солдат. Партийные товарищи признают художественный талант молодого человека, помогут дезертировать и скрываться от властей. Его посылают в Крым вести агитацию среди матросов.
Долговязый любит Киску
От эсеров Грин получил кличку Долговязый и оказался неоценимым подпольным работником, поскольку знал быт и психологию матросов и умел говорить с ними на их языке. В Севастополе он встретил первую настоящую любовь. Екатерина Бибергаль - потомственная и профессиональная революционерка, террористка, подпольная кличка Киска.
В 1903 году Грин под следствием в севастопольской тюрьме - в 2014-м, кстати, здесь открыли музей писателя. Трижды он пытался бежать. Писал первые рассказы, полные революционного пафоса: «Я жестокость отрицаю... Но истребить, уничтожить врагов - необходимо!..»
Грин отрицал террористическую жестокость эсеров в жизни, хоть и воспевал на бумаге. Отказался метать бомбы, но на курок нажал. В январе 1906 года в Санкт-Петербурге выстрелил почти в упор в свою Киску. «Я знал, что не смогу убить ее, но и отступить тоже не мог и выстрелил», - вспоминал он. Бибергаль выжила, но их отношения завершились. А Грина посадили в «Кресты».
Арестанта Гриневского под видом невесты навещала Вера Абрамова. Дочь вороватого чиновника, химик по образованию и детская писательница, она сочувствовала революционерам. Она входила в подпольное общество «Красный Крест», члены которого поддерживали политзаключенных. Для отвода глаз молодые целовались. Доцеловались до того, что Вера отправилась за Александром в ссылку в поселок Пинега Архангельской губернии. В 1911 году они обвенчались. Грин публикуется и получает гонорары. Но с приходом легких денег он пристрастился к выпивке.
Когда молодые вернулись в Петербург, Александр пошел в разнос. Кабаки, бордели, вечеринки с алкоголем и наркотиками - приметы богемной жизни. Вера плачет, умоляет, грозит разводом. Грин лег в психиатрическую лечебницу, но, выйдя, сорвался вновь. Осенью 1913-го Вера уходит от мужа. Его портрет она будет хранить до смерти, а на сборнике рассказов напишет: «Моему единственному другу».
1914 год. Признание, стабильный заработок в журнале «Новый Сатирикон». 34-летний литератор дорывается до удовольствий. «Не мог насытиться. Тратил и жег себя со всех концов. Я все прощал себе, я еще не находил себя».
Предчувствуя слом царизма, Грин пишет: «Гудят, зовут колокола на светлый праздник возрожденья». В 1916 его выгнали из Петрограда за оскорбления в адрес монаршей семьи. Но наступают новые времена, и Грин критикует их тоже. За что оказывается под следствием в новой России. 1917 год - не только суд, но и случайный брак с Марией Долидзе, который продержался несколько месяцев. 1918-й - закрыт «Новый Сатирикон», 1919-й - писателя подкосил сыпной тиф.
Призрак Ассоль
Нину Миронову Грин впервые встретил в редакции «Петроградских новостей». Известный литератор, опытный гуляка, он был уверен, что с легкостью уложит ее в постель. Обломался. Муж Нины два года назад погиб на фронте, она только что похоронила отца. Из-за обострившегося туберкулеза девушка покинула Петроград. Они снова встретятся лишь в 1921-м, через полгода поженятся. В 1924 году Грин издаст первый роман - «Блистающий мир» о юноше Друде, который умеет летать. Щедрый гонорар чета спускает в веселом путешествии по Крыму. Но вернувшись в Петроград, Нина все чаще грустит одна. Уверенные заработки - повод для попойки. После очередного загула на лавочке в Летнем саду Грин увидел сон о корабле с алыми парусами и прекрасную девушку. Открыл глаза - она сидела рядом. Видеть наяву то, что снится, - опасный сигнал. Вера выдумывает у себя обострение чахотки и увозит мужа в солнечный Крым.
Веселые двадцатые новой России сменяли суровые тридцатые. Каждый подозревает каждого. В 1927 году арестовали Льва Вольфсона, его издательство «Мысль» становится государственным. Грин судится за не изданное до конца собрание сочинений и получает семь тысяч. Деньги сжирает инфляция. В Москве на собрании Союза писателей его громит посредственная писательница Лидия Сейфулина: «Грин - наш идеологический враг. Союз не должен помогать таким писателям!» Грин мотается в Москву в поисках денег и продолжает много пить.
Жизнь в Феодосии становится не по карману, семья переезжает в Старый Крым, где Нина покупает крохотный дом-развалюху. 1932 год, семья голодает. Расхожая легенда: Грин посылает в Москву телеграмму: «Грин умер вышлите двести похороны». В мае деньги приходят. А 8 июля, успев причаститься, 51-летний Александр Степанович умирает от рака и истощения.
Дом писателя превратили в курятник
Жена Грина Нина во время Великой Отечественной войны осталась в оккупированном Крыму с больной матерью. Имя вдовы известного писателя фашисты использовали для пропаганды. И это обернулось для нее десятью годами с конфискацией в Печорлагере. Домик в Старом Крыму отошел первому секретарю райкома Леониду Иванову, который превратил его в курятник. Нина вернулась в Крым в 1956-м. После смерти Сталина произведения Грина снова начали печатать, у вдовы появились деньги и мечта - отремонтировать дом и сделать музей. Она восстановила могилу матери и мужа. С трудом отбила сараюшку, за что взбешенный Иванов распустил слухи, что Нина в войну переливала кровь младенцев раненым фашистам. В завещании вдова Грина просила похоронить ее между могил мужа и матери. Все тот же Иванов и здесь подгадил, не дав разрешения. Ночью 23 октября 1971 года, спустя год после смерти, друзья тайно перезахоронили гроб Нины рядом с ее любимыми людьми. В 1997-м женщина была реабилитирована.
