Молодёжь выбирает «Гречку»

Без тех самых конфликтов и споров невозможен прогресс, который всегда двигал человечество вперёд не только в технологическо-научном плане, но и в духовном. Одной из таких тем всегда была музыка, которая со своего зарождения вызывала в человеке противоречивые чувства, будь то радость, боль, скорбь или ностальгия. Потому и вариаций было достаточно большое количество, а где есть выбор – там непременно рождается конфликт.

Не уходя с Вами во времена Штрауса и Вагнера, рассмотрим данное суждение на советско-русском отрезке времени, сравнив не только хронологию событий, но и два совершенно разных государства, имеющих общую культуру и достояние.

Первый фактор, всё же, завязан на том самом прогрессе, где элементарное отсутствие средств и передатчиков информации сильно сужало круг возможного выбора. Так называемое поколение X (люди, рождавшиеся в период с 1960-х по 1979-е годы), не обладало достаточным количеством источников и возможностей, для того, что бы иметь конкретное представление о всевозможных стилях и исполнителях.

Плюсом ко всему необходимо учитывать и социокультурную подоплёку, которая для Советского Союза на середину-конец XX века была актуальна как никогда. Отсюда и исходят полюбившиеся советскому человеку жанры бардовской песни, так называемого «блатняка» и эстрадной музыки. И если последнее «выстреливало» раз в два-три года и транслировалось по радио и телеканалам, практически насильно заставляя граждан слушать именно то, что диктует цензура, то первые два явления стали исключительно народным творчеством, родившимся в качестве альтернативы.

И, может быть, на этом стоило бы остановиться, но с приходом к власти Горбачёва и развивающейся политикой гласности, потихоньку начинает спадать «железный занавес», что провоцирует не только большое отсечение интеллигенции СССР, но и «наплыв» в ранее почти что изолированную страну всего нового. На смену Владимиру Высоцкому, Булату Окуджаве, Муслиму Магомаеву и другим, приходят достаточно протестные рок-исполнители, такие как «ДДТ», «Аквариум», «Пикник» и чуть более «попсовый» коллектив Сергея Кузнецова «Ласковый май». Но эти переходы, всё же, были плавными, осторожными и были построены на годами устоявшихся принципах русскоязычных песен. Пока не появилось «Кино».

Как группа «бездельников» меняла сознание советских подростков

Постоянные «обитатели» петербургских подворотен и двориков-колодцев начали выбираться «на поверхность», неся в своих сердцах бесконечную любовь и гнев, которым нужен был выход. Благо воспитание, которое досталось Виктору Цою от отца инженера и матери учительницы, в коллаборации с теми чувствами, нашло выход в творчестве, что положило начало одному из важнейших феноменов в истории русской музыки.

«Кино» пели о том, о чём не спели бы ни Магомаев, ни Валерий Леонтьев и никто другой. В текстах последних всегда поднимались темы  чего-то метафизического, обобщенного, не стесняясь употреблять пошлые метафоры и эпитеты. С Виктором Робертовичем и его группой дело обстояло совсем иначе: без пяти минут дети, пели об обычном подростковом быте, о своём безделии, первой любви и настоящей дружбе. Всё это облачалось в простую форму выражения, явно противопоставившей вычурной и глянцевой эстраде, поющей «о вечном».

Люди начинали понимать, что «о вечном» можно и по простому. А самое главное то, что даже дети понимали, что «перемен, требуют наши сердца».

Когда кино закончилось

И, пожалуй, в этом и была суть – увековечить после смерти то, что будет давать людям силы и надежду. После трагической гибели Цоя под Ригой, практически за год до развала СССР (что тоже стало некой символикой) музыка группы стала не просто воодушевляющим словом, а настоящим призывом к действию. Дальше действовать нужно было расчётливо и точечно, дабы сохранить ту лёгкость и беззаботность, в предстоящих тяжёлых для России временах.

На смену приходят новые лица. «Наутилус Помпилиус», «Сплин», «Би-2», которые перенимают хлёсткость Кино и несколько модернизируют форму, направив все свои эмоции в личностное русло, размышляя уже не об обстановке вне, а мироощущением внутри человека. Такой подход напрочь отсекает всё то, что ещё могло бы связывать музыку конца 80-х и 90-х с той музыкой, которой приходилось восхищаться в 60-70х годах. Фактически, если Цой со своей группой и принимался публичностью в той самой беззаботности большинства композиций, то тут же, практически, протест накладывается на протест, что проводит невидимую разделительную черту между поколениями.

Разлом

Трудные для России 90-е годы и приход в жизнь обычных граждан таких благ человечества как массовое телевидение и независимые радиостанции, в корне изменило и сам подход в создании музыки. Ранее, политика многочисленных групп, державшихся исключительно на голом энтузиазме и, в редких исключениях, с государственной поддержкой, перешла в разряд коммерческих вопросов. Вопросов, которые в дальнейшем уже стали диктовать моду и то, как нужно «правильно делать». Само собой это не понравилось тем, кто на «костях» рухнувшей империи начинал с самых низов, пытаясь достучаться до человеческих сердец. А тут же, всё просто – приходит человек, у которого много денег, и заказывает песню, которая несомненно возглавит все чарты и музыкальны хит-парады на ближайшие полгода – год. Данное положение дел и не совсем равная конкурентная сила была толчком к тому, чтобы в России появился термин, который обретёт популярность только через десяток лет – андерграунд (с английского слова underground – подпольный, подземный).

На самом деле, предпосылки данного явления были заметны еще в конце 70-х, когда на территорию Великобритании нахлынула «панк-волна» - музыка, поносящая не только окружающую действительность, но и саму человеческую суть (как элемент стереотипизации, существует мнение, что представители панк-культуры не моются и питаются отходами человеческой жизнедеятельности). Коснулось это и России, в которой появляются свои Sex Pistols. Большинство отечественных панк-групп канула в лету, по простой причине того, что представители жанра напрочь отвергали капиталистические проявления, популярность и всеобщую любовь.

Но были и те, кто громогласно заявил о себе, вспыхнув и погаснув так же ярко, как спичка. Относится это, в первую очередь, к такой группе как «Гражданская Оборона» (стилизованная под «ГрОб»), что во главе с Егором Летовым пронесла свою музыку не только через «лихие» 90-е, но и заявила в середине 00-х нового века. И популярность «Обороны», даже через десяток лет обусловлена тем, что они вобрали в себя то лучшее, что порционно давали и «Кино» и «Наутилус». От Цоя и Ко, ребятами была перенята абсолютная гармония с принятием себя в большом мире, а от исполнителей конца 90-х конфликт того человека с обществом. Этот синтез нашёл отклик в сердцах людей, что позволило такому явлению как «андерграунд» заиграть совершенно новыми красками, опять же, рождая противоречия между тем что было и тем, что будет после.

После

А после случился рэп. Точнее, как культурный пласт, данный жанр уже достаточно долго существовал за рубежом, но с развалом СССР нашёл пристанище и в рядах постсоветской молодёжи. Не хитрые речитативы под не менее замысловатые ритмы родили собой нечто новое и самобытное, полностью отличающегося от западного праотца. Эта музыка, изначально (собственно, как и рок) была о быте провинциальных ребят. Но времени свойственно изменять культуру, где и русский рэп не стал исключением. Переродившись от американского плагиата в, не то чтобы противопоставление рок-сцены, данный стиль музыки попросту стал Другим. И вот тут, ранее ещё державшееся на поп-синглах общество перетерпело окончательный разлом, где по одну сторону был хип-хоп в разных его проявлениях, а по другую – рок, со всеми его вытекающими.

Это противоборство идёт до сих пор, совсем недавно пережившее всплески в разных своих слоях (стоит вспомнить популярные в 2015-17х годах рэп-баттлы). И всё же, компромиссы находятся в совмещении жанров, совместными работами разнообразных исполнителей и групп. Но недосказанности всё равно достаточно много, что порождает, в свою очередь, «андерграунд под андерграундом». Под последним имелось в виду то, что молодые исполнители возвращаются к истокам своей культуры, воссоздавая заново всё то, что и Гребенщиков и Летов когда-то затолкали «на полку». Появляются такие самобытные исполнители как Монеточка*, Гречка, Аудиопреступление и Буерак, исполнители, явно тяготеющие ушедшей эпохе, но из-за «родительских» споров хип-хопа и рока, являются хоть и достаточно популярными в определенных кругах, но не услышанными в полном своём понимании.

Хорошо это или плохо не совсем понятно (по крайней мере пока), но говорят, что искусство в своей сути циклично, и вполне возможно, что скоро и мы вернёмся к тому, с чего когда-то начинали Земляне.

*включен Минюстом РФ в список физлиц-иноагентов