Страницы, залитые кровью: лучшие книги для любителей пощекотать нервы
Наступает время гаданий и старинных обрядов, странных ряженых и страшных историй-пугалок. Но если «Ночь перед Рождеством» вы прочитали, кого посоветуете еще? Давайте разберемся, что собой представляет современный хоррор.
Космический ужас
Англичанин Адам Нэвил давно полюбился нашему читателю. С одной стороны, его истории начинаются привычно: друзья заблудились в лесу («Ритуал»), документалист расследует дело религиозной секты («Судные дни»). Но постепенно он сворачивает на масштабную мистику - древних богов, требующих жертвоприношений или тайных знаний, которые превращают людей в демонов.
Примечателен роман «Инициация» - история старика-геолога Дона Мельника, рассказанная Лэрдом Барроном, одноглазым великаном, который провел детство на Аляске. В том возрасте, когда иные теряют память, Дон вспоминает то, что забыл. Например, отчего он, отважный исследователь пещер, вдруг начал бояться темноты. Критики «Инициацию» называют прекрасным образчиком литературы «космического ужаса», близкой мотивам знаменитого фантаста Говарда Филипса Лавкрафта.
Маньяки и демоны
Что вы представляете, когда слышите слово «ужастик»? Истории, переполненные кровью, как ванны графини Батори, прославившейся серийными убийствами молодых девушек. Больная фантазия и никаких ограничений. Такой жанр называется «сплаттерпанк», или «экстремальный хоррор». У корифеев жанра, Ричарда Лаймона и Клайва Баркера, например, в метро по ночам ездят поезда, набитые человеческим мясом, а в подвалах прячутся любвеобильные демоны. Из новинок - роман «Клан» Килана Патрика Берка. Главная героиня Клэр лишилась пальцев и глаза, ее изувечили и изнасиловали. А друзей жестоко убила семейка маньяков. Вопрос, которым задается автор, - кому повезло больше? Тому, кто умер? Или тому, кому придется жить дальше?
Странные истории
Легко напугать отрубленными конечностями. Но кровь надоедает. Лев Толстой сказал про рассказы Леонида Андреева: «Он пугает, а мне не страшно». Но впечатлительным особам читать их страшно и сто лет спустя. Сегодня Андреева переоткрыли на Западе, его переводы выходят в антологиях. Их относят к жанру «вирд» - от англ. weird - «странный». Кстати, Weird Tales («Странные истории») - так назывался литературный журнал, открывший в 20 - 30-х годах ХХ века Говарда Лавкрафта, Роберта Говарда, Роберта Блоха, Рэя Брэдбери и многих других авторов.
К странному жанру обратился и швед Йон Айвиде Линдквист, прославившийся вампирским романом «Впусти меня». Кроме жестокости и страха, в нем были глубокая грусть и драма, желание быть понятым и принятым. Но в «Химмельстранд» (дословно «Странное небо») все не так просто. Герои-туристы просыпаются под синим небом, на котором нет солнца. От горизонта до горизонта идеальный газон, и кажется, никого нет. Но пространство не необитаемо. Его жители - материализовавшиеся кошмары каждого из персонажей.
Одним из лучших российских авторов, работавших в этом жанре, был уфимец Владислав Женевский. Его рассказ «Мед» полон аромата башкирских трав. Читатель утопает в вязком ужасе, как в меду. Рассказ «Каждая» - грязный и тошнотворный, как и место действия - общественный туалет. А миниатюры «Веки» пугают осознанием, что существует нечто за гранью реальности. Увы, в ноябре 2015 года его убил рак, с которым писатель боролся несколько лет. Владу было всего 30.
Его произведения публикуются в антологии «Самая страшная книга», куда ежегодно читательское жюри отбирает лучшие рассказы российских авторов. Серия насчитывает уже почти 20 книг. Под маркой «Самая страшная книга» выходят авторские сборники. Такие, как «Чертовы пальцы» Дмитрия Тихонова, «Скелеты» Максима Кабира, нашумевшие «Вьюрки» Дарьи Бобылевой, принятые не только поклонниками жанра, но и маститыми литературными критиками.
Кошмар философа-пессимиста
Смотрели сериал «Настоящий детектив»? Мэтью МакКонахи в роли харизматичного мизантропа Раста Коула прекрасен. Он последовательно ненавидит всех людей, и себя в том числе. Его высказывания - дословные цитаты из философского эссе Томаса Лиготти «Заговор против человеческой расы». А сам Лиготти стоит особняком в современной литературе ужасов. Темным мрачным особняком.
- Самое страшное - быть живым, - сказал он в интервью.
Его кошмары экзистенциальные. Трудно назвать кого-либо похожего. Разве только Шопенгауэра и других философов-пессимистов. Но интереснее прочитать сборники рассказов «Песни мертвого сновидца» и «Тератограф».
Вагина с призраками
Совместить комедию и ужас - невыполнимая задача? Только не для Дэвида Вонга, написавшего искрометную трилогию про лоботрясов Джона и Дэвида. Если бы сценаристов сериала «Сверхъестественное» заперли в комнате и кормили только пончиками, посыпанными запрещенными веществами, то получились бы «В финале Джон умрет» и «Эта книга полна пауков». Джон и Дэвид - охотники на всякую нечисть. Они первыми бы отказались от такой работенки, но к ним вломятся то зомби, то демон, вселяющийся в мясные полуфабрикаты, то невидимые летающие пауки, которые подчиняют сознание.
Американец Карлтон Мелик III - бритоголовый дылда с роскошными бакенбардами - довел комедию ужаса до абсурда. Он выдумал жанр - «биззаро», то есть эксцентричный. Названия книг говорят сами за себя: «Сатанабургер», «Вагина, населенная призраками» (издатели выпустили ее под названием «Призрачная вагина»), «Августовское порно», «Каннибалы Страны Сластей». Читать о мутантах, чьи тела состоят из конфет, а сами они питаются человечинкой, очень увлекательно.
Мрачная притча
Липкие щупальца страха запустил хоррор в другие жанры. Его элементы, как острая приправа, раскрывают вкус книг. Скажем, подростковой литературы. Серия Рика Янси «Ученик монстролога» утверждает: средневековые бестиарии правдивы. Существуют и псоглавцы, и безголовые туловища с пастью на груди. Только ученые-монстрологи с ними справятся. Приключения такие захватывающие, что героев порой размазывает. Причем буквально - по полу и потолку. Но, кроме того, это хорошие романы взросления. А в «Голосе монстра» Патрика Несса хоррор используется как психотерапия. Каждую ночь старый тис превращается в великана. Истязает душу юного Конора, повествуя ему о подлых людских поступках. Закончив рассказ, монстр поедает мальчика. Но «Голос монстра» - это мрачная притча, ведущая к свету.
Не чурается страшного и детектив - особенно морозящий до печенок скандинавский.
Если вы знакомы с детективом-алкоголиком Харри Холе из книг норвежца Ю Несбё, готовьтесь к самой жестокой из них - «Снеговик». Так прозвали серийного убийцу, отрезающего людям головы и водружающего их на снежные шары.
Не стесняются обратиться к ужасам и фантасты. Вампиры стали героями романа «Ложная слепота» Питера Уоттса из-за бешеной популярности серии «Сумерки» про влюбленных кровопийц. Но еще более мрачная (правда, без нечисти) трилогия этого канадца о рифтерах - рабочих, живущих на океаническом дне («Морские звезды», «Водоворот», «Бетагемот»). Психологические пытки, биологические катастрофы и отвратительные уродства, маньяки на службе правительства, кровавая борьба за ресурсы. Самое страшное, что большинство жутких прогнозов Уоттс строит на реальных данных. Как бывший морской биолог, он дотошно снабжает нас списком использованной научной литературы.
Надеемся, мы удовлетворили ваше любопытство к темному жанру. Запаситесь книгой по вкусу и переживите долгие зимние ночи в компании гостей, чьи колдовские глаза светятся из тьмы, разлитой под вашей кроватью.
