Прототип литературного героя страдал раком языка
Нынешний год - юбилейный для главного героя романов Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» Остапа Бендера. Точнее, того, кто скрывался под литературной маской. Считается, что Бендер - образ собирательный, но основной прототип у него все-таки имелся. Осип Беньяминович Шор родился в украинском Никополе в 1899-м - а значит, есть повод пропустить стопочку во славу его 120-летия. Право, колоритный персонаж того заслуживает.
В отличие от книжного Остапа, Осип Шор не был сыном турецкоподданного - его отец, Беньямин Шор, держал лавку колониальных товаров и имел с этого хороший доход. Мать, Екатерина Бергер, была дочкой банкира. Ося родился через два года после старшего брата Натана (в 17 лет он выпустил сборник стихов под псевдонимом Анатолий Фиолетов, а в 21 погиб от рук бандитов, которые приняли его за брата).
В 1901-м Беньямин скончался от сердечного приступа. После похорон Екатерина решила начать новую жизнь и, прихватив сыновей, поехала в Одессу, где встретила другого успешного купца - Давида Раппопорта. Недолго думая вышла за него и в 1913 году родила от него дочь Эльзу.
Ося любил прикалываться над сестренкой. Например, однажды пообещал показать два трупа в прихожей. Чтобы взглянуть на них, девочка согласилась отдать братцу фарфоровую копилку. Тот вытащил из-за спины пару безголовых несушек, напугав малышку до полусмерти.
В юности у Остапа Беньяминовича случилась еще одна история, связанная с курочкой. Он где-то раздобыл несушку, на которой не было ни перышка. Кура оказалась золотой. Осип умудрился продвинуть голышку на сельхозвыставку в Москву, убедив всех, что это результат селекционной работы, и теперь кур не нужно ощипывать. После столичного триумфа в Одессу потянулись птицезаводчики, и Шор под видом профессора-агрария заливал им про секреты выведения диковинки. С ним заключили контракт на поставку, но в срок лысухи не поступили, и заказчики всполошились. А когда приехали разбираться, увидели оставленную Шором записку: «Мы, одесские селекционеры, вывели еще курицу без головы и костей».
Места в рай
Шор окончил частную гимназию, немного поучился на физмате Новороссийского университета и на механическом факультете Технологического института в Питере, куда переехала его мать с новым мужем. Но его ждали другие дела.
В активе Шора - бизнес-партнерство с раввином, которого ловкий одессит надоумил продавать места в рай. Священнослужитель вывесил на стене синагоги схему, где были обозначены разные по цене локации. Внесенных средств с лихвой хватило на ремонт синагоги и дома самого раввина.
Внучатая племянница героя Наталья Камышникова-Первухина вспоминала, что у Осипа-Остапа всегда можно было стрельнуть денег. После войны он освоил шелкографию, организовал артель и стал монополистом этого подпольного бизнеса. С помощью этого метода делал иконы для Троице-Сергиевого монастыря в Загорске.
- В октябре 1941-го дядя умудрился получить направление в Среднюю Азию для сопровождения эвакуированного Московского зоопарка, - поделилась племянница. - В Ташкенте он и его семья числились в составе сотрудников зоопарка, и на столе время от времени появлялся то списанный с довольствия як, то «покусанный злым тигром» кабан, то «измученная малярией» лама.
Толстая Тома и сын-выпивоха
Книжная супруга Бендера, мадам Грицацуева, была копией второй (последней) жены самого Осипа. Тамара торговала овощами на базаре, а потом Шор устроил ее в меховое ателье на Арбате. За десять лет эта «чрезвычайно пухлая особа с темными восточными подглазьями, в кружевных перчатках, украшенная ювелирными изделиями и густой косметикой» (так описывает Тамару внучатая племянница Осипа) отжала у мужа все, что могла, и бросила.
- Даже осудить ее трудно. В последние годы жизни Остап становился все более невыносим, - рассказала Наталья. - Недоверчивый, бешено вспыльчивый. Сына, тихого выпивоху, выгнал из дому, внука, молодого художника, на порог не пускал: всех подозревал в ожидании наследства. К тому же он слепнет, взгляд его делается еще более надменным, многолетний рак кожи и языка, периодические облучения обезобразили его когда-то красивое лицо. Изредка я встречала его в Трехпрудном переулке или возле Палашовского рынка. Он медленно шел с авоськой, высокомерный, жалкий, бесконечно одинокий. Иногда я подходила к нему и сразу не чаяла, как удрать поскорей - так издевательски слащаво-равнодушен его тон.
Умер Осип-Остап, как и брат, в промозглом ноябре. Через 60 лет после его трагической кончины. Урна с его прахом находится в колумбарной стене № 2 на московском Востряковском кладбище.
Девушки-ботфорты
Еще одним прообразом великого комбинатора считают одессита Митю Ширмахера. Он выбил у горсовета помещение и деньги на открытие литературного кафе. За бесплатный ужин там читали стихи Эдуард Багрицкий, Валентин Катаев, Юрий Олеша. Ильфа, который тоже появлялся на этих вечеринках, друзья называли «наш лорд»: в длинном узком пальто и пестром шелковом платке он выглядел очень элегантно. Любил изречь глубокомысленное: «Комнату моей жизни я оклеил мыслями о ней» или «Вот девушки высокие и блестящие, как гусарские ботфорты».
Знаете ли вы, что:
- Бендер - это фамилия мясника, на лавку которого выходили окна квартиры Ильфа на Малой Арнутской.
- Воробьянинов - двоюродный дядя Катаевых, председатель уездной управы.
- Инженер Брунс и его жена Мусик - Валентин Катаев и его жена Анна Коваленко.
- Никифор Ляпис-Трубецкой - Маяковский, готовый писать на любые темы.
- Хина Члек - Лиля Брик.
- «Общежитие имени монаха Бертольда Шварца» - комната Ильфа, которую ему предоставила редакция «Гудка». Это был пенальчик, отгороженный фанерой от комнатушки татар, которые держали там лошадь. В этот пенал Илья привел жену Машу - она была ученицей его брата-художника.