Педагогическая система писателя-моралиста Пантелеева сломала жизнь его дочери
В начале нового учебного года многим мамам и папам полезно заглянуть в нее. Документ уникальный: живой, теплый - и при этом полный спорных воззрений, над которыми стоит задуматься. Тем более зная о трагической судьбе самой Маши.
В августе 1956-го немолодой отец (Пантелееву было под 50) вынес из роддома кулек - «нечто крохотное, незнакомое, бесконечно близкое», как записал он в дневнике. Жене писателя -Элико Кашидзе - уже 40. Ее первый ребенок умер во время блокады.
Пантелеев и его супруга едва ли не с рождения внушают дочке Маше, что не должно быть никаких «хочу» (еще до ее рождения Элико увидела ребенка, закатившего истерику, и поклялась, что, если вновь станет матерью, сделает все, чтобы такого не допустить). Девочка должна понимать, что в доме ей ничего не принадлежит, и, если кто-то попросит, надо отдать игрушки и книжки. В еде тоже нельзя привередничать: что дали - то и жуй.
Бытовые условия в семье идеальны: четырехкомнатная квартира в центре Ленинграда, нянюшки, домработницы; каникулы в Доме творчества в Комарово, каждое лето - дача.
Алексей Иванович (настоящее имя писателя) много занимается с дочкой, приучает к гимнастике. Девочка читать не любит, а с пересказом у нее проблемы. Дефицит живого общения катастрофичен. На праздник родители Маши тщательно отбирают детей из хороших семей. Большинство кажутся им «разбитными».
«Машка тянется к детям, но я … я, вероятно, совершаю ошибку, ограждая ее от той среды, в которую ее рано или поздно неизбежно втянет в жизнь», - сетует в дневнике Пантелеев.
Маша играет с «мамсиком» и «папсиком», а если те заняты, просто скучает.
«Мне нравится в больнице»
Дневник Пантелеева заканчивается, когда Маше исполняется пять. При этом девочка ни разу не была в кино, телевизора в доме нет, на общественном транспорте она будет ездить в сопровождении до 17 лет.
В пять лет у Маши появляется допущенная родительской цензурой подружка - внучка директора Дома творчества в Комарово Ксения Мечик-Бланк, сестра писателя Сергея Довлатова. Их дружба продлится до отъезда Ксении в США. Потом в дневниках Ксения вспоминала о Маше:
«Твой мир мне не совсем понятен. Я не знаю, что делать с твоим признанием, когда однажды на комаровской дороге, спросив меня, люблю ли я своих родителей, ты вдруг говоришь мне странную вещь: «А я своих не люблю, вот так-то».
* * *
Маша - первоклассница. 1 сентября 1963 года ее просят прочитать стихотворение о космонавтах. Маша декламирует «Царкосельскую статую» Пушкина: «Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила...»
- Не по теме, - говорит учительница родителям, - но ничего.
Пантелеев признает, что способностями дочь не блещет, самый мучительный предмет для нее - арифметика. Зато актерские таланты налицо. Пуще всего первоклассница любит изображать… пьяную курящую эстонку в кафе. Этим номером будут долго потчевать гостей ленинградской квартиры и дачи в Комарово.
«Талант у нее комедийный. Бывает, смеемся так, что штукатурка на головы падает. Последнее время стала изображать своих сверстников, ребят. Чудесно читает деревянным голосом стихи (копирует одну свою одноклассницу-провинциалку)», - с умилением докладывает в письме другу гордый отец.
* * *
Бесконечные нравоучения, религиозность, которую нужно постоянно скрывать, отсутствие друзей - все это давило на психику Маши. В письмах Алексея Ивановича появляются тревожные сообщения о частых головных болях, повышенном давлении дочери. Родители переводят ее из школы в школу. Одна из них - с торговым уклоном. Маша учится развешивать вермишель и нарезать колбасу.
После десятого класса девушка собирается в театральный. Но отец предлагает отдохнуть от «каторги», и тогда она несет документы в пед на филфак. Но учиться там Марии не довелось: после тяжелого гриппа случился нервный срыв. Ее госпитализировали в психиатрическое отделение бехтеревского института. И Маша неожиданно признается:
«Мне нравится в больнице. Я рисую, гуляю».
Когда ее отпускают домой, случаются рецидивы: она бьет стекла, нападает на прохожих. Отец пытается разбудить разум дочки книгами - обязательно со счастливым концом.
«Это важно - не дать угаснуть работе ума и души», - убеждает он сам себя.
Маша восемь лет (!!!) не выходит из дома, часто сидит в прострации. «Запуганный зверек», - называет ее частая гостья пантелеевского дома - публицист Лидия Корнеевна Чуковская.
* * *
После внезапной смерти Элико Семеновны стареющий Алексей Иванович берет на себя заботы о дочери. 18 раз в день по часам дает лекарство. Машу снова госпитализируют и - о, чудо!: после домашнего затворничества она в первый же день отправляется на прогулку.
Ей 29. Через год, в 1987-м, умирает ее отец. Еще через три не станет самой Марии. Она уйдет в 33.
Придуманный мир
Cоавтор «Республики ШКИД» Григорий Белых умер в пересыльной тюрьме, куда попал по обвинению в контрреволюционной деятельности. Боялся ли Пантелеев, что придут и за ним, - неизвестно, но писатель четко понимал: писать правду ему не дадут. Он научился скрывать дворянское прошлое - изменив имя (фамилия писателя при рождении - Еремеев), придумал себе биографию. Но в его произведениях нередко прочитывается правда.
Вот, например:
В рассказе «Честное слово» не было никакого советского парнишки, а был старорежимный пацан. Писатель рассказал о себе: как гулял в садике петербургской дореволюционной Коломны, как ребята назначили его часовым, и он стоял, покуда нянька не нашла его и не утащила, ревущего, домой.
Повесть «Пакет» о буденновце Пете Трофимове - история из жизни отца писателя, хорунжего Сибирского казачьего полка Ивана Афанасьевича Еремеева. В Русско-японскую войну молодой офицер отбился от кавалерийского разъезда и, раненный в грудь, доставил-таки секретный пакет. За что в 1904-м на Пасху получил крест Святого Владимира.
В повести эту награду автор меняет на орден Красного Знамени, а Пасху - на Рождество, которое по просьбе редактора, «стало» Новым годом.
