Актриса Зоя Зелинская: «Коварство Ольги Аросевой не знало границ»

Знаменитая актриса Зоя Зелинская, та самая пани Тереза из «Кабачка «13 стульев», продолжает рассказывать о закулисной жизни родного театре Сатиры. В декабре ей, кстати, стукнет 90 лет.

Начало воспоминаний Зои Николаевны – здесь.

- Роль пани Моники в «Кабачке», как известно, играла Ольга Аросева, - вспоминает Зоя Зелинская. -  Из-за Оли у меня с главрежем Плучеком случился жуткий конфликт. В определенный момент он с Аросевой повздорил. Очень устал от ее длинного языка, интриг и выходок и перестал давать роли.

Она десять лет ничего не играла. Просто приходила за зарплатой, рыдала у меня на груди от безысходности и причитала: «Если понадобится, я на череп любому наступлю, лишь бы вернуться к работе».

У нее появилась мысль сместить Плучека. Подключила свои связи и стала врать про него какую-то ерунду. Прямо перед ее длительной паузой в работе телевизионщики собрались снимать на пленку спектакль с участием Оли. Валентин Николаевич настаивал, чтобы играла другая актриса.

Я тогда глупость сделала - решила подключиться к решению вопроса. Ворвалась к Плучеку со словами: «Валентин Николаевич, как вам не стыдно! Играть должна только Оля!» В кабинете тогда сидел композитор Богословский. От моей наглости он аж под стол сполз. А я все напирала: «Зачем вы, мужчина, с женщиной боретесь?» В общем, отстояла ее. Сама из-за этого очень долго главные роли не получала. А Оля меня «отблагодарила» в своем неподражаемом стиле.

После смерти моего мужа у меня угнали машину. Я пошла в Комитет по культуре Москвы и попросила дать возможность купить новый автомобиль. Тогда ведь это делалось через огромную очередь, в которую полагалось записываться в профсоюзе.

Меня пожалели, разрешили в качестве исключения приобрести машину в обход правил. А Аросева, которая занимала пост председателя месткома театра, неожиданно заартачилась: «Машину не получишь! Я тебе бумаги не подпишу, потому что тебя в списках не было». - «Какой список, Оль? - попыталась призвать ее к совести. - Муж умер скоропостижно, мою машину угнали, мне новая необходима».

Но Аросева созвала экстренное заседание и устроила надо мной публичное судилище. Ни директор театра, ни Плучек ее не поддержали. «Оля, зачем ты так с Зоей? Ты не права, у нее тяжелое положение», - твердил главреж.

Но та отрезала: «Положительное решение - только через ее труп». В результате назло всем мою машину отдали в Театр оперетты. «Зато теперь никто не скажет, что я за взятку тебе такую привилегию сделала», - обрадовалась Аросева.

Она всегда могла талантливо обидеть человека. Высмеять его грубо или еще что-то исподтишка сделать. Показательно и как она над ролями «работала». Брала листок с текстом и помечала: «Вот тут у меня будут аплодисменты, а тут смех». На этом работа заканчивалась. Кажется, свою злость, которую она под маской черного юмора прятала, Оля от отца - революционера Александра Яковлевича - унаследовала. Тот в 1917 году кучу юнкеров хладнокровно расстрелял.

Не складывались отношения у Аросевой и с Верой Васильевой. Они всегда выглядели как две противоположности. Оля - коварная, но очень живая. Подпитывалась исключительно эмоциями и чувствами. А Вера - молчунья, неконфликтная, но всю жизнь только для себя любимой жила. Не может ни закричать, ни зарыдать.

Да и в личной жизни у Веры, в отличие от Оли, как правило, был штиль. Всю жизнь с одним мужем, актером нашего театра Володей Ушаковым, прожила. Он-то, правда, безумным был мужиком, дико ее ревновал.

Случилось, супруги и Андрей Миронов ехали в одном купе на гастроли. Что уж там у них произошло, никто не знает, но на глазах у всех Володя нашего рыжего чуть с поезда на полном ходу не выкинул. А у Веры лицо разбитым оказалось. Потом на месткоме это дело разбирали.

Незаслуженный бенефис

- В 2000 году пост министра культуры занял Михаил Швыдкой. Аросева, которая все еще держала обиду на Плучека, вдруг объединилась с Васильевой против начальника. В один прекрасный момент Швыдкой позвонил нашему Валентину Николаевичу, поблагодарил за хорошую многолетнюю работу и поставил перед фактом, что кресло ему придется покинуть. С поправкой: «Можете остаться в коллективе на какой-нибудь другой должности». Для Плучека это стало ударом ниже пояса. Он ушел и больше в театре ни разу не появился. А в доме, где он жил с женой, соседи слышали его истошные крики: «Зина, дай мне умереть!»

Пост руководителя занял Александр Ширвиндт. Аросева и Васильева его сразу же поддержали, за что тут же стали получать хорошие роли. Оли уже нет, а Вера и сейчас играет. Например, в «Роковом влечении». К ее юбилею этот спектакль выпустили. Если бы не дружба с Ширвиндтом, наверное, она, как и я, изредка выходила бы на сцену.

Возрастных женских ролей, увы, у нас немного. Спасибо Юре Васильеву, он придумал для нас пьесу «Секретарши». Но та, увы, не прижилась.

Я однажды прямо сказала Александру Анатольевичу: «С каждым днем люблю вас все больше и больше. Чтобы не возненавидеть окончательно!»

Ширвиндт, несмотря ни на что, - молодец. Его у нас все называют гением поведения. До сих пор преподает. Я рада, что к нам приходят его студенты. Чистых и открытых людей во все времена не хватает. Сейчас я занята в спектакле «Где мы?». Аншлаг, невозможно достать билеты. Мой партнер - замечательный Саша Олешко. Он хороший человек, как будто не из нашего времени. Рада, что еще остались такие люди - искренние, легкие, в которых сквозит милота и простота.

У меня скоро юбилей - 90 лет. Я принесла пьесу, думала, устроят мне бенефис. Но, оказалось, нет. Видимо, пока не заслужила…

*включен Минюстом РФ в список физлиц-иноагентов