Данила Багров возвращается

Скоро на экраны ка-а-ак выйдет да ка-а-ак припугнет нас всех страшный фильм «Бык» - еще одна вариация на тему балабановского «Брата». Дебютное кино Бориса Акопова получило главный приз недавнего «Кинотавра» (хотя жюри переругалось) и приз фестиваля в Карловых Варах. Картина однозначно прочитывается как назидание сегодняшнему дню: «Не нравится, как сейчас? А ты вспомни, как было в 90-е». Однако режиссер восстает против такой трактовки. Делает круглые глаза и говорит, что не понимает тех, кто включает в обсуждение политический контекст. Мол, мы просто снимали про то время. Это сейчас модно.

Итак, Данила Багров из «Брата» возвращается. Главный герой «Быка» - очередной благородный разбойник, жертвующий собой ради «семьи», как та пелевинская муха Марина, пожирающая ногу своего сожителя Николая.

…На дворе 1997 год. Подмосковье. Кровожадные дворовые разборки и главное их действующее лицо - молодой человек Антон Быков (актер Юрий Борисов) по прозвищу Бык. На быка он похож еще меньше, чем Волочкова на балерину: щупл и заикается, но товарищи его любят и уважают за боевое прошлое. Какое точно, мы не знаем. Но догадываемся, что Бык отсидел и вышел. А еще раньше был спортсменом, но вынужденно бросил спорт по причине кардиомегалии, той самой болезни, которую в простонародье называют «бычье сердце».

Бинго! Вы угадали! «Бычье сердце» - это такая метафора. У благородного «Дубровского» болит сердце за свою семью и за всех нас. Болит по-настоящему, а не как у Ельцина, который в новогоднюю ночь самоотставки выступает по телевизору и говорит пьяным голосом: мол, боль каждого из вас отзывалась в моем сердце.

Как сообщают титры, кино основано на реальных событиях и посвящено нашим родителям, выжившим в «святые девяностые», как однажды назвала это время Наина Ельцина.

Главная фишка фильма - передача времени. «Девяностые во всей красе» - как сурово написала в отзовике после показа одна суровая тетя-критик и сделала отметку, что рекомендовать фильм к просмотру никому не будет.

Приметы «святого времени» представлены так ярко и выпукло, что свидетелям хочется выйти из зала. Тут тебе и перестроечное «обшарпэ» на улицах. И «торчки» в растянутых турецких свитерах, ширяющиеся за грязными унитазами на дискотеке. Тут тебе дипломатия в виде голого безумца, у которого ноги замурованы в тазик с бетоном.

Атмосферу здорово поддерживают саундтреки. Не те затасканные хиты, которые до сих пор звучат из всех утюгов в провинции. А более интересные и полузабытые композиции, вроде  «Спит-спит Оля с кем попало, а про СПИД-СПИД Оля не слыхала» группы «Анонс», а еще хит группы «Мираж» «Солнечное лето». Кстати, режиссер сильно жаловался на жадность «Миража». Если представители всех прозвучавших в фильме групп уступили ему свои песни забесплатно или за копейки, то «Мираж» уперся рогом и ободрал Акопова как липку.

Детский взгляд

Не буду лишний раз говорить о том, что за рубежом очень в цене фильмы про 90-е, и у нас ностальгия по этим временам преобладает в умах критиков, активно поощряющих тех, кто держит тренд на переосмысление «святого времени».  Разве что вспомню позапрошлогодний проект Александры Марининой «Были девяностых»: двухтомник, где собраны рассказы народа о том, кто как выживал в эти прекрасные времена. Фильм Акопова при всей его вторичности мог бы стать еще одной историей в копилку Марининой.

…Дети в ленте присутствуют везде. Следят за разборками пацанов «с раёна», становятся свидетелями убийств, крутятся на карусельке, в то время как дома пытают и насилуют их родственников.

В 1997 году  Акопову было 12. И его «Бык» - это взгляд ребенка, по типу лежащей на печке Малаши, подслушивающей совет в Филях из «Войны и мира» Толстого.

Какое новое осмысление 90-м дал взгляд ребенка? Может быть, прощение?

Как говорила Маринина, с ее точки зрения, народ начинает прощать эти злосчастные времена. На смену озлобленности приходит восхищение собственной выживаемостью.

Примерно о том же твердят и исполнители главных ролей. Сыгравшая парикмахершу Стася Милославская уверяет: «Моя мама не любит вспоминать эти годы - для нее это время темное, хмурое, мрачное безденежье, а мои старшие друзья рассказывают о безумных вечеринках, свободе, рейвах, о том, как беззаботно все это было».

В одном из эпизодов фильма Миша, брат Быка, смотрит мультфильм «Том и Джерри». И вдруг обнаруживает, что на кассете записана немецкая порнушка. Мгновение спустя в квартиру ворвутся кавказские бандиты. Под немецкие возгласы в доме развернется одна из самых страшных сцен картины. Ирония над «поколением победителей Второй мировой войны» понятна.

Отдельного разговора заслуживает пристальное внимание режиссера ко рту главных персонажей. Кроме того, что Бык испытывает проблемы с речью, в первых же кадрах фильма мы узнаем, что во время драки он оставил одного из пацанов «с раёна» без верхней и нижней челюсти. В рот стреляет себе заложник рыночных авторитетов. А проститутку-парикмахершу, вставшую на путь исправления и пожертвовавшую английской визой ради Быка, бандит уродует шрамом от рта до уха. Причем сам этот негодяй - человек с выбитой челюстью и фиксатором на всю морду. Ну и герои той самой немецкой порнушки занимаются оральным сексом. Понять метафору здесь не сложнее, чем историю с бычьим сердцем: когда-то мы все требовали гласности и свободы слова, а получили то, что получили.

Детский взгляд на девяностые оказался невыносимым и назидательным. Возвращаться туда не хочется, вспоминать тоже, равно как и сочувствовать главному герою. Потому что надоело сочувствовать бандитам.