Ярмольник с юности дурил ментов

- Доска, которую мы сегодня открыли, - дань уважения, любви и памяти его учеников, - сказал Леонид Ярмольник. - Когда возникла идея, я не стал рыться по известным именам скульпторов, а обратился к Наташе Сысенко. Она выиграла всероссийский тендер и создала невероятный памятник бездомной собаке у Третьяковской галереи на Крымском валу. И в этот раз ей снова все удалось - мы видим того Юрия Васильевича, которого помним и любим. Его глаза, выражение лица и эти волосики торчащие...

Катин-Ярцев воспитал множество суперзвезд.

- Со мной на очень урожайном курсе учились Наташа Гундарева, Юра Богатырев, Наташа Варлей, Володя Тихонов, Наташа Заякина, - поделился Константин Райкин. - Юрий Васильевич умел распознавать дарования и очень правильно их огранять, делать из алмазов бриллианты. Хотя он не всегда был для нас, разгильдяев, приятным. Мы на него сердились, злились, негодовали. И только со временем, а я сам уже 50 лет занимаюсь преподавательской работой, понял, как он был прав.

Также Константин Аркадьевич припомнил, как ему, юноше из интеллигентной семьи, однажды пришлось пренебречь хорошими манерами:

- Как-то мне надо было сходить в военкомат и для отсрочки от армии отнести туда бумаги. Среди прочего там была и моя характеристика, написанная Юрием Васильевичем. Я понимал, что чужие письма, даже если они адресованы военкому, читать нехорошо. Но жутко интересовался, что про меня думает учитель. Мучился, мучился, а потом не выдержал, открыл конверт и вычитал, что я оказывается «актерски высокоодарен». Как же меня это успокоило! Конечно, это было верхом идиотизма. Понятно же, что он так писал про всех мальчиков, которыми интересовался военкомат.

- Я часто его вспоминаю: вместо глаз - два синих озера, и волосы - как нимб голубых кровей старинного дворянского рода, он истинный аристократ, - взяла слово Александра Захарова. - У меня была репетиция у Юрия Васильевича дома. Прихожу, а там таблички с нашими именами: «Саша Захарова», «Леша Веселкин», а от них идут стрелочки к ролям. То есть он заранее планировал жизнь студентов на все четыре года обучения. Знал, что поручит каждому сыграть.

Ей вторила и Евгения Симонова:

- У Юрия Васильевича был какой-то абсолютный слух на способных людей. Если бы не Катин-Ярцев, меня бы никто не взял в училище, а если и взяли, то выгнали бы после первого семестра. Сколько буду жить на этой земле - столько его и помнить.

Накануне открытия памятной доски мастеру Симонова дала большое интервью, где впервые подтвердила прошлогодний эксклюзив «Экспресс газеты», что несколько лет назад ей в Германии удалили часть легкого из-за онкологического заболевания. И хотя ее дочь, актриса Зоя Кайдановская, много раз лукаво говорила, что это ложь, мы-то прекрасно понимали, что, как всегда, написали чистую правду.

- Хирург еще думал, что это может быть новообразование воспалительного характера, - призналась звезда «Афони» и «Обыкновенного чуда» журналистке Катерине Гордеевой*. - И только когда они вскрыли и взяли оттуда биопсию, результаты показали онкологию. Тогда вместо какой-то части он удалил мне всю нижнюю долю правого легкого… Испугалась? Нет! Я вообще всегда панически боюсь за близких, а за себя - нет… Не могу сказать, что готова умереть завтра-послезавтра. Но если скажут, что надо, могу принять это, потому что я благодарна. Я 66 лет так прожила! Мало? Нет. Это хорошо. Я не хочу, «есть у нас еще дома дела», но в принципе готова.

После драки протоколом не машут

У однокашника Симоновой Леонида Ярмольника тоже оказалось припасено несколько захватывающих историй. Одну из них он рассказал под громкий смех присутствующих:

- Жень, а помнишь, по-моему, на втором курсе, у кого-то из наших была свадьба в ресторане «Арбат»? - обратился он к Симоновой. - И на ней с каким-то соседним столом случилась драка. Короче, всю нашу свадьбу замели в «уазик» милицейский. Я, правда, туда не поместился, но и в драке особо не участвовал, а скорее пытался всех успокоить.

И вот «уазик» едет, а я за ним бегу. Сгрузили всех в КПЗ на Писемского, человек восемь, наверное. Я хожу, мечусь, что делать?! И минуты через три мне приходит идея. Из телефонной будки прямо под окнами милиции звоню в отделение и бархатным голосом говорю: «Алло, это 122-е? Беспокоит Михаил Александрович Ульянов. К вам попали мои студенты. Я бы хотел, чтобы вы разобрались и отпустили». - «Да-да, Михаил Александрович, конечно, мы сейчас все организуем. Но поскольку уже составили протокол, завтра в любое время загляните и заберите их», - отвечают мне.

Моим единственным выходом оказалось пойти к Катину-Ярцеву и честно все рассказать. Я его таким показно злым никогда не видел. Мышцы играют, глаза сверкают - и так минуты полторы. А потом он пошел позвонил Ульянову и в двух словах объяснил, что натворил идиот студент. А в конце так, между прочим, поинтересовался: «Ну ты сходишь за этим протоколом?» - «Конечно, забегу», - отвечает Ульянов.

И действительно пошел и все сделал. А через какое-то время пришел в училище и попросил Катина-Ярцева показать того самого студента. «Вот, это Леня Ярмольник», - представил меня Юрий Васильевич. И Михаил Александрович, наклонясь ко мне, заговорщически прошептал: «Это ты хорошо придумал. И Юре понравилось!» Тут у меня от сердца и отлегло. Я-то мысленно уже приготовился к отчислению из училища.

*включен Минюстом РФ в список физлиц-иноагентов