Александр Волков: писатель-невидимка с миллионными тиражами

В 2011 году немецкое издательство LEIV выпустило новый перевод «Волшебника Изумрудного города».

- Я получал гневные письма, как по электронной, так и по обычной почте, - вспоминал издатель Штеффен Леманн. - Но злились не дети, а родители, бабушки и дедушки!

После падения Берлинской стены книги русского сказочника объединили поколения и помогли найти общий язык гражданам воссозданного государства. А неудачный опыт герра Леманна стал библиографической редкостью: сегодня книги переиздаются в привычной версии. Даже с послесловием, в котором Волков жестоко обличает капитализм.

Обреченный вундеркинд

Читать Саша Волков научился в четыре года. К семи знал таблицу умножения и легко решал математические задачки в уме. В восемь, когда отец отвел его поступать в школу, впечатлил комиссию и поступил сразу во второй класс. В двенадцать лет прочитал «Робинзона Крузо», но был раздосадован: книга отличная, а продолжения нет. Засел писать сам.

Волков был одарен от рождения. Жадно тянулся к знаниям и не имел привычки лениться. Если дело нравилось, то овладевал им стремительно. Например, в 38 лет, после череды семейных трагедий, переехал в Москву. За семь месяцев освоил пятилетнюю программу сложнейшего физико-математического факультета МГУ и сдал экзамены.

Статьи и книги писал так же стремительно и страстно. Первые очерки и пьесы появились в 1916 году, когда автору исполнилось двадцать пять. Писал много и с удовольствием: про исторические события, про ученых, а много позже про любимое увлечение - рыбалку. Многие бывалые рыболовы с теплом вспоминают, как впервые прочитали «Как ловить рыбу удочкой».

Вот только всего этого могло не случиться. Несмотря на незаурядность, Волков не рассчитывал на блистательную судьбу. Писарь при канцелярии - максимум, что ему светило, с учетом невысокого положения отца - честного служаки-фельдфебеля.

- Царское правительство ставило всяческие препоны на пути выходцев из народа, стремившихся добиться высшего образования, - вспоминал писатель. Но на власть пеняй, а сам не плошай.

Сибирский характер

- Всем, чего я достиг в жизни и, быть может, даже и самим своим долголетием я обязан тому, что в глубине Сибири, на берегу быстрой Томи, стоит город Томск, - вспоминал автор «Волшебника Изумрудного города». - Земной поклон ему за это!

До того как оказаться здесь, юный Саша Волков знал только окраину Сибири. Детство провел в Усть-Каменогорске, затем по отцовской службе семья переехала в станицу Батинская (ныне село Улкен Нарын). Сейчас все это территория Казахстана. Но именно Томск, пусть и не родной, отплатил земляку за любовь. В городе действует мемориальный музей писателя, а в 2014 году открыли памятник Элли, Льву, Железному Дровосеку, Страшиле и, конечно, Тотошке.

Но давайте перенесемся во времени. Август 1907 года. Нескладный, рахитичного вида юноша, минимум года на два младше своих соперников, приехал в «столицу Сибири». Ему предстояло держать экзамены в Учительский институт. Многим абитуриентам под тридцать, «народные учителя», которые уже по пять-десять лет работают в школах. Томск Волков выбрал с расчетом: институт открылся лишь в прошлом году. Говорили, что принимают даже с двойками, мол, мест больше, чем желающих. В 1907 году понадеявшихся на халяву оказалось по шесть человек на место.

- Мне исполнилось 16 лет, но я был очень мал ростом и слабосилен. Однако умел постоять за себя и не давался в обиду старшим, - вспоминал писатель.

Из Батинской до Томска почти полторы тысячи километров. Путь и сегодня не близкий. Но в начале ХХ века - целое путешествие. Волков блистательно сдал экзамены и уже в 18 лет получил диплом с отличием. Так началась его более чем полувековая педагогическая карьера.

Крещенные мертвецами

- Я приглашал всех учительниц и, дурачась, кружил их по залу, - вспоминал Волков рождественский бал в родном Усть-Каменогорске в декабре 1915-го. - Но одну я не осмеливался пригласить. Она была невысокая, тонкая и стройная и вся какая-то воздушная - казалось, дунет ветерок и оторвет ее от полу.

Летом 1916-го Калерия Губина стала его женой. Через год появился первенец. Назвали Вивианом. Его младшего брата - Ромуальдом. Их детство омрачили тяготы Гражданской войны:

- Приходилось порой давать уроки за сено для коровы, за масло, за хлеб и топливо. Трудно было, но интересно и весело, - вспоминал Волков.

Дизентерия и круп забрали сыновей друг за другом, когда старшему исполнилось пять, а младшему только два годика. Следующих сыновей Волковы назвали в честь погибших детей. Но почти ничего не рассказывали о старших братьях.

Отношения с мертвецами у Александра Мелентьевича были почти интимные. Фантазер и сказочник, он отказывался мириться с уходом любимых. Ведь если писатели оживляют вовсе никогда не существовавших персонажей, то почему бы не попробовать тех, кто жил? После смерти безумно любимой Калерии в 1952 году в ее честь назвали внучку. Дед в ней души не чаял. Сочинял сказки, посвящал новые книги, много общался и играл. До самой смерти писал ей письма.

- Я еще читать не научилась, а уже воспринимала деда как сказочника, - вспоминала Калерия Вивиановна. - Просыпалась утром, а живот щекотало его ухо: «Тс-с, замри, а то не услышу, как Миклушечка плачет!» - дедушка разыгрывал целый спектакль, чтобы заставить меня позавтракать. Вешал лапшу на уши, будто у меня в желудке живет голодное существо и, если его не покормить - примется ворчать и урчать.

Слизанный шедевр

- Высасывание из пальца неумных небылиц и придумывание пестрой толпы людей и чудовищ - деревянных, медных, тряпичных, пряничных, тыквоголовых… Какая чепуха! - так Волков отплатил тому, кто вдохновил его на серию книг об Изумрудном городе.

Миф, будто Александр Мелентьевич стал писателем случайно, возник не на пустом месте. После переезда в Москву он захотел выучить английский язык. Он знал французский и немецкий и для практики воспользовался старым приемом - читать детские книги. Так к нему в руки попал «Удивительный волшебник из страны Оз» Фрэнка Баума. Ведьмы, летающие обезьяны, оловянный дровосек… Мир волшебной сказки потряс Волкова. Как когда-то с книгой Даниэля Дэфо, он не хотел прощаться с полюбившимися героями. Хотел улучшить их. Раскрыть детали, которые Баум предпочел опустить. Исправить то, что казалось «чепухой» в первоисточнике.

- Очень и очень слаба, халтурна эта озиана, - писал Волков позже.

К своей «Изумрудиане» он подошел дотошно, как математик. Недаром коллеги прозвали его «волшебником-ученым». В любом случае уже со второй книги про деревянных солдат Урфина Джюса оба книжных цикла разошлись кардинально. Баум играл в фантасмагорических монстров, а Волков помогал персонажам бороться с деспотами и спасать мир от экологической катастрофы.

Внучка писателя поддерживала и другой миф, будто книги были для него второстепенными. А главным - преподавание. Но сам Волков остро переживал, что, несмотря на многомиллионные тиражи, его игнорируют.

- В 1961 году исполнилось около 25 лет моей литературной деятельности в Москве, - писал он. - А в так называемой «большой прессе» едва ли насчитывается 25 статей, заметок, рецензий на мои книги <…> меня с полным правом можно назвать писателем-невидимкой!

Но время расставило все по местам: на каждую детскую полку по томику любимой книги с неизменными иллюстрациями Леонида Владимирского.

Кстати

• Исследователи считают, что Баум под видом сказки писал едкую критику на правительство президента Уильяма Мак-Кинли. Дровосек - это рабочие, которых превращают в роботов, а летающие обезьяны - вездесущие полицейские агенты, которые разгоняли профсоюзы. В книгах же Волкова, наоборот, видят пропаганду идеалов коммунизма. Впрочем, последнее автор никогда и не скрывал. Ведь этими идеалами были честность, трудолюбие и справедливость.
• Цикл «Волшебник Изумрудного города» переведен на 15 языков. Совокупный тираж которых - более 25 млн. В советское время, когда книги издавали миллионными тиражами, они все равно становились раритетом - раскупали моментально, а в библиотеках на них стояла многомесячная очередь.