Незадолго до смерти Николая Рубцова на стене высветился крест
19 октября исполняется 50 лет со дня смерти замечательного русского поэта. «Я умру в крещенские морозы…» Пророческие строки Николай Рубцов написал за полгода до своего ухода. Зловещее предзнаменование сбылось с пугающей точностью.
Чуть раньше, 3 января, читающий мир отметил 85-летие со дня рождения поэта. Его перу принадлежат строки, ставшие шлягерами. «Я буду долго гнать велосипед», «В горнице моей светло», «Улетели листья с тополей…» Это то, что наверняка слышал каждый. Но истинные любители поэзии знают творчество замечательного автора гораздо глубже. Тонкий, самобытный поэт, но по-человечески необузданный, ни в чем не знающий меры.
…Две знаковые даты совсем рядом. А между ними до обидного короткая жизнь. Едва вспыхнув, она закончилась трагически.
19 января 1971 года 35-летний Николай Рубцов умер в Вологде после потасовки с гражданской женой Людмилой Дербиной. На шее Рубцова следователи зафиксировали множество мелких царапин. Женщина не скрывала: ночью между ними случился конфликт. За несколько часов до трагической развязки в доме поэта собралась компания знакомых. Спорили, шумели, много пили. На прощение кто-то из гостей поцеловал Людмиле руку. Это вывело Рубцова из себя. Когда все ушли, разгоряченный спиртным Николай принялся швырять в сожительницу зажженные спички, потом кинул стакан – он ударился рядом с ее головой об стену, и осколки посыпались на постель. Ушел в ванную за молотком... Искал его в корзине с бельем. Нестиранные простыни принес в спальню. Они развернулись, полностью покрыв фигуру Рубцова. «Как в саване», - не к месту подумала Людмила.
Дербина вспоминала: они сцепились, и, запутавшись в ворохе ткани, рухнули на пол. Обороняясь, она прихватила Николая за шею. Позже во время расследования она скажет, что не сжимала горло, – большим и указательным пальцами теребила кожу. Но Николай перестал дышать, и она в ужасе выбежала на улицу, где неподалеку был опорный пункт милиции.
- Кажется, я убила человека! – в темноте заснеженного утра била кулаками в запертую дверь.
Заспанный дежурный не сразу впустил перепуганную гражданку внутрь.
- Какого человека?
- Рубцова Николая Михайловича!
Милиционер бросился к телефону. Но именно в тот момент в отделении вырубилось электричество, и дозвониться до скорой удалось не сразу. А когда в квартиру, где лежал Рубцов, вошел фельдшер, ему оставалось лишь бессильно развести руками: «Минут на пять бы пораньше».
Потом скажут, что Дербина задела сонную артерию. Однако судебно-медицинская экспертиза вынесла заключение: Рубцов умер от сердечного приступа. У него было больное сердце.
Людмилу Дербину осудили на шесть лет. На свободу она вышла через пять с половиной, досрочно.
Осенью 2015 года я нашла Людмилу Александровну. Мы договорились встретиться в одном из московских двориков на Кутузовском проспекте. 77-летняя женщина была в столице проездом. В последние годы она жила в Петергофе под Санкт-Петербургом. Много лет проработала в библиотеке Академии наук. Она сама пишет стихи – подарила мне сборник, посвященный фронтовику-отцу. Иногда выступает на творческих вечерах. Но в Вологду, где полвека назад случилась трагедия, она не ездит. Поклонники творчества Рубцова не простили ей то, что с ним случилось. Сравнивали ее с Чапменом, убившим Леннона, с Дантесом. Когда мы говорили, мне не показалось, что она хотела оправдаться. Было ясно: женщина и без того довольно себя наказала.
- Хотела ли я убить Рубцова? Нет, конечно. У меня подрастала маленькая дочка. Когда меня осудили, Инге было всего пять. И что вы думаете, я собиралась оставить ее одну?! Активисты московского и питерского Рубцовских центров много раз предлагали мне покаяться. Но перед кем я должна каяться?!
Дербина поделилась, что после трагедии пришла к Богу. Священник накладывал на нее епитимью на три года. «Я почти 45 лет на поругании – что еще от меня хотят?!» - вздохнула она.
С классиками на брудершафт
В тот вечер мы сидели на скамейке в сумерках непривычно теплого сентября, и облетающие с кленов треугольные листья засыпали скамейки. Мне нужно было сделать несколько фото для «Экспресс газеты», и перед встречей я купила у метро букетик терпких осенних астр. «Той девушке, которую люблю».
- А эти строки вовсе не мне посвящены, - грустно улыбнулась Людмила Александровна, прижимая к себе цветы в хрустком целлофане. - В юности у Николая была любимая девушка, Тая Смирнова. Но когда Колю забрали в армию, Таисия вышла замуж. Позже Рубцов говорил: «Может, и к лучшему, что я не женился на ней. Дети пошли бы, и я бы не стал поэтом».
С Людмилой Дербиной Николай Рубцов познакомился в 1963-м в общежитии московского Литинститута. О молодом даровании Люде рассказал подруга: «Есть ленинградский морячок, Коля Рубцов, очень хорошие стихи пишет».
- Мы пошли к нему в комнату. А там дым коромыслом. Кто-то на гармошке играет, кто-то песни поет. Мы с Николаем разговорились и выяснили, что земляки. «А вы стихи пишите? – заинтересовался Рубцов. – Ну-ка, прочтите». Я прочитала. Он говорит: «Да вы, Люда, поэтесса», - рассказала Дербина.
После той мимолетной встречи они расстались. Людмила вышла замуж, родила дочь. А в 1967-м увидела вышедший сборник стихов Рубцова и решила разыскать автора. Взяла билет в Вологду. У них закрутился роман, и Николай без лишних раздумий предложил расписаться. Но у него подрастала маленькая дочь, Лена, и когда Дербина напоминала ему об этом, тот резко оборвал: дескать, все для себя решил. С гражданской женой Генриеттой Меньшиковой брак не был оформлен официально, и они с Генриеттой, по словам Рубцова, уже вместе не жили.
19 февраля 1971 года Людмила и Николай планировали расписаться... Но чуть раньше, когда подавали заявление в загсе, случилось странное: почему-то им попалась ручка с зелеными чернилами, которые неожиданно кончились. Пришлось дописывать черными… Ровно за месяц до свадьбы Николая не стало.
Клубок необъяснимых событий начал распутываться примерно за полгода до трагедии. Пил ли поэт? Да, и много. Поэтесса Ольга Фокина, автор знаменитого стихотворения «Звездочка моя ясная», о которой мы тоже рассказывали в «Экспресс газете», вспоминала историю в том же общежитии Литинститута, где квартировал Рубцов. В какой-то момент он уединился в одной из комнат, перетащив в нее все портреты писателей, снятые со стен. Когда туда заглянули друзья Рубцова, тот сидел перед портретами на полу, а рядом стояла початая бутылка водки. «Не мешайте выпивать с классиками», - заявил Николай.
В мае 1970-го он был на волосок от гибели, наглотавшись мышьяка. Людмила узнала об этом, когда он уже вышел из больницы. «Коля, что ты наделал!» - закричала она, увидев бледного, как смерть, поэта. Тот, ерничая, заметил, что не мог уйти, не взглянув в голубые глаза любимой. А потом помрачнел. «И жить надоело, и умирать страшно», - усмехнулся горько.
Спиртное ему было категорически запрещено, но возлияния продолжились. И ревность – в приступе ярости он забывал себя. Однажды, рассказала Дербина, стукнул кулаком в окно и сильно порезался стеклами. До приезда скорой чуть не истек кровью.
За четыре месяца до страшных событий Людмила стала замечать на стене над дверью в библиотеке, где тогда работала, странный светящийся крест. Он появлялся регулярно на одном месте. Женщина рассказала об этом Николаю, решив, что с ней случится несчастье.
- Да брось ты, Люда, ну, крест и крест! – засмеялся тогда Рубцов. И тут же продекламировал те самые горестные строки: «Я умру в крещенские морозы, Я умру, когда трещат березы».
Неопалимая Купина
Дербина не раз пыталась порвать с беспокойным любовником, терзающим ее необоснованными подозрениями. Он искал ее несуществующих воздыхателей повсюду. Обвинял подругу в связи с посетителями библиотеки. Осматривал углы, искал в печке окурки неведомого соперника. Требовал: «Люда, напиши расписку в том, что ты …дь!». Бил тяжелыми ботинками по ногам.
Дербина рассказала, что даже ходила к бабке-знахарке с просьбой «отвадить» от себя беспокойного кавалера. Но та лишь развела руками: не в силах ничего сделать.
- Как-то ночью Коля разбудил меня сильнейшим пинком в бок – заявил, что днем я якобы строила кому-то глазки. «Я буду тебя не бить – я буду тебя убивать! - поделилась жуткими откровениями Дербина.
Они разбегались, но потом все начиналось сначала.
Как-то раз Рубцов подкараулил любимую на улице и пожаловался, что квартира сгорела. По такому случаю он даже написал чудесные строки: «Сначала были потопы, потом начались пожары и бегали антилопы и диких овец отары…». Людмила в потрясении поехала посмотреть, что случилось.
Все предметы в доме были действительно покрыты слоем сажи. Пожар начался с трех свечей на столе. Сгорела клеенка, посреди столешницы зияла огромная дыра, но иконы не пострадали. Лишь у «Неопалимой Купины» огонь тронул краешек. Рубцов божился, что свечей не зажигал, – все три мистическим образом вспыхнули сами…
На прощание я спросила Людмилу Александровну, что ей было особенно дорого в отношениях с Николаем Михайловичем.
- Я была потрясена его поэзией – за такие стихи можно было простить что угодно. Слушая их, плакала. Сам же он - бывший детдомовец, худой, не устроенный вечно. Мне хотелось его обогреть и сделать все, чтобы он был счастлив.
